Стреломант. Дилогия
Шрифт:
Мы вышли из больницы на свежий воздух. На улице и вправду было утро, но не сказать, что раннее – часов десять, вряд ли меньше. Значит я провалялся без сознания как минимум сутки. Или пару минут. Но это вряд ли. За пару минут майор не стал бы таким хмурым и недовольным. Уж скорее сутки. А, может, и не одни.
Возле больницы нас ждала машина – неприметный черный седан. Майор пригласил жестом на переднее сиденье, но я сел на заднее.
– Спереди укачивает. – объяснил я свой выбор.
На самом деле я сел назад, чтобы уменьшить его угол обзора и свести к минимуму возможность
А вот если бы я сел рядом, он мог бы на протяжении поездки немало узнать обо мне, просто наблюдая за мной в спокойной обстановке. Подметить мои врожденные привычные жесты, какие-то мелочи, на которые я сам давно уже не обращаю внимания, и выстроить на их основе схему, которая помогла бы ему понять во время допроса, когда я вру.
А то, что это будет именно допрос, я уже не сомневался. Возможно, он пройдет без применения пыточных инструментов, даже наверняка так и будет… Но допросом это быть не перестанет. И давать карты в руки своему гипотетическому противнику еще до того, как партия началась, я не собирался.
Я пришел в себя. Я снова трезво мыслю и прекрасно себя чувствую.
Я эту партию намерен еще и выиграть.
Уверен, что, сядь я рядом, мы бы ехали минут тридцать, не меньше. Потому что когда я сел сзади, ограничив майору обзор, мы доехали минут за десять. Как я и думал, он несколько раз бросал на меня взгляды, но я каждый раз притворялся, что крайне занят изучением Бархангельска в окне.
А город и правда был красивый. Много величественных фонтанов, высоких зданий из стекла и бетона, ярко одетые веселые люди… При таком окружении очень просто включить деревенского дурачка, плющащего нос о стекло и восхищающегося красотой большого города.
Остановились мы возле небольшого двухэтажного здания с красной вывеской возле входа. Выходя из машины, я попытался было ненароком запнуться о ступеньку, чтобы немного задержаться и прочитать, что на вывеске написано, но майор как по волшебству оказался рядом и поддержал меня за локоть, тоже как бы ненароком при этом закрывая вывеску собой от моего взгляда.
Что ж, один-один.
По гулкому пустому коридору, минуя несколько одинаковых, как однояйцевые близнецы, дверей мы прошли в конец здания, поднялись на второй этаж и майор жестом пригласил меня в открытую дверь – точную копию остальных дверей в этом здании. Черт, на них же даже табличек нет, как они ориентируются в этом хаосе?!
Но это стало неважно, когда я вошел внутрь.
В пустой комнате был только небольшой квадратный стол, усыпанный ккакими-то бумагами и чертежами, и три стула. Что ж, пыточных инструментов нет, раскаленного железа и дыбы тоже… Да мы уже в выигрыше!
На одном из стульев сидела Ника и лениво перебирала лежащие перед ней бумажки. Выглядела она не очень хорошо – губы побледнели, под глазами появились синяки, она будто ночь не спала. Возожно, так оно и было, и тогда я явно провалялся в больнице не меньше суток.
Услышав, что кто-то входит, Ника вскочила, увидела меня и кинулась мне навстречу. Обхватила руками, и молча сжала в объятьях так, что я всерьез испугался за целостность шейных позвонков.
Правда это длилось всего секунду. После этого Ника отстранилась и злобно посмотрела на меня:
– Только попробуй еще раз заставить меня так волноваться.
– Хорошо. – легко согласился я. – Попробую. У тебя есть конкретные пожелания по срокам?
Ника фыркнула и отстранилась, но по лицу ее явно было видно, что она рада, что я жив и здоров.
Майор терпеливо ждал, когда мы наговоримся, а, когда я снова поднял на него вопросительный взгляд, приглашающе указал рукой на стол:
– Прошу, присаживайтесь.
– Вы же знаете, что мы должны сейчас быть в академии реадиза? – продолжая играть дурака, спросил я, усаживаясь на стул. – Хотя, наверное, вы не знаете… Я так вообще первокурсник, боюсь пропустить что-то важное на занятиях… Мы же недолго тут пробудем?
– О, совсем недолго. – по-доброму улыбнулся майор, достал откуда-то из-под стола небольшую плоскую коробку, положил ее перед нами. – Я просто задам вам несколько вопросов… И потом вы свободны. Согласны?
– У нас есть выбор? – недовольно буркнула Ника.
Ну не дура ли…
Нет, не дура, я же уже выяснил это. Просто не понимает, в какой ситуации мы оказались и как нужно разговаривать с такими людьми. Поэтому я просто взял ее ладонь под столом в свою руку и слегка сжал. Надеюсь, она додумается, что это значит.
– Конечно, мы ответим на все ваши вопросы. – широко улыбнулся я. – Вот только беда, лично я мало что помню… Но, если что, меня сможет дополнить Ника, если, конечно, будет помнить она… Там такое творилось, вы даже себе не представляете…
– Уверен, что нет. – серьезно ответил майор и нажал пальцем на какую-то кнопку на своей коробочке. – И мне очень интересно было бы послушать. Но для начала – представьтесь.
Глава 25
– Серж Колесников. – легко ответил я. Уж эту информацию он прекрасно знал и без меня, но показать, что я готов сотрудничать – тоже было важно. В списке важных дел это вообще стояло чуть ли не на первом месте – всеми силами убеждать собеседника, что ты ничего не скрываешь и говоришь с ним совершенно откровенно. Тогда есть шанс, что он в это поверит.
– Доминика Арчибальдовна Висла. – четко и с ноткой вызова в голосе представилась Ника.
Надо же, а я ведь только сейчас узнал не только отчество, но даже и полное имя Ники. Доминика, ишь ты. Арчибальдовна, надо же. А я думал, что это я, Себастьянович, звучу громоздко и тяжело.
У них тут у всех, аристократов, что ли, бзик на сложных именах? Чингиз, Бернард, Челси… Хотя Челси на их фоне звучит даже просто, хоть и не совсем привычно.
В любом случае, зря Ника разговаривает таким тоном. Ее можно понять – она впервые в жизни в такой ситуации, и она не знает толком, как себя вести… Но это не значит, что можно вести себя как угодно. Как минимум, здесь есть еще я и у меня свои планы на эту беседу и на ее исход.