Стреломант. Дилогия
Шрифт:
Да я еще легко отделался!
В следующий момент я рухнул на пол, подобрал ноги, превращая падение в кувырок и спиной вперед вломился во вторую дверь, которую заприметил еще когда мы только вошли сюда.
Только бы она не была заперта!
К счастью, она не была. Или была, но на какой-то хлипкий замок, который я вынес своим перекатом – я так и не понял. Да и не хотел понимать. Главное – я укрылся от Бернарда и выиграл себе еще несколько секунд!
– Так вот они какие, твои стрелы… – задумчиво сказал брат из соседней комнаты, не спеша меня преследовать. – Я ожидал большего.
– Как ты отклонил стрелу? – спросил я, просто чтобы потянуть время и придумать, что делать дальше.
– Я ее не отклонял. Я что, аэромант какой-то? Я просто переместил тот кусок пространства, где она находилось, чуть в сторону.
– Тогда, может, переместишь тот кусок пространства, в котором ты сам находишься тоже? – спросил я, просто, чтобы его позлить. – Желательно в жерло вулкана, но сойдет и морское дно!
– Ты хам. – грустно сказал Бернард. – Но это ничего, мне это недолго осталось терпеть.
А ведь он прав. Из этой комнаты уже нет выхода. Здесь даже окно забрано решеткой, и в него не выпрыгнуть. И не спрятаться никуда – это же спальня! Это спальня хозяина, вон кровать стоит односпальная, тумбочка, шкаф у стены, черт, это тупик! Надо срочно придумывать, как завалить этого гребаного спатоманта и остаться при этом в живых!
Может, в окно покричать? Да хрена толку, Ника и Чел все равно не услышат ничего! Позвонить? Нет, не успеть, если этот ублюдок поймет, что я с кем-то разговариваю по телефону, он меня в порошок сотрет раньше, чем я успею объяснить ситуацию! Это сейчас мне везет, что он, падла, смакует ситуацию и не торопится атаковать!
Серж. Вспомни свое прошлое. Вспомни, кем ты был. Вспомни, что ты делал. Вспомни. Ты сейчас думаешь о том, как победить реадизайнера при помощи реадиза. Но ведь когда-то ты убивал магов, не обладая никакой магией.
Что ты имеешь в виду?!
У тебя есть лук и стрела. У тебя есть твоя смекалка и сообразительность. У тебя есть прекрасная физическая форма. Когда-то тебе было достаточно и меньшего.
Черт, а ведь и правда. Я слишком сильно зациклился на своей здешней магии и забыл о том, кто я и что я делал раньше. Я умудрился меньше чем за неделю погрязнуть в обществе реадизайнеров, и практически перенять их образ мышления, их линию поведения… И пусть я не стал относиться к оружию с презрением, как они, но я совершенно точно перестал относиться к нему как к способу убийства. Для меня лук и стрела превратились лишь в способ доставки зарядки праны к тому месту, что мне нужно.
Но это ведь не все, что можно с ними сделать.
– Брат, чего притих? – притворно-обеспокоенно спросил из-за стены Бернард. – У тебя там все хорошо? Ты в порядке? Можно я зайду проверю?
Я стиснул зубы, чтобы не обматерить его в ответ, и снова пробежался взглядом по комнате в поисках того, что мне могло бы помочь.
И наткнулся взглядом на лицо Бернарда. Он уже был здесь. Просто появился, минуя дверь.
– Ты долго не отвечал. – сочувственно произнес он, поднимая руки. – Я беспокоился.
Расстояние до него – три метра. Я даже лук не успею вскинуть, не то что выстрелить…
Да и ладно!
Я напрягся, следя за руками Бернарда, и, когда его пальцы шевельнулись – прыгнул в сторону от него, на кровать, на которой валялось смятое одеяло! Клинки пустоты пронеслись мимо, а я выпустил в полете лук и упал на жалобно скрипнувшую кровать! Подхватил освободившейся рукой кончик одеяла и швырнул его в лицо Бернарда, одновременно спрыгивая обратно на пол!
Одеяло вспухло, расправилось в полете, но Бернарда это не смутило – комок одеяла будто рассекло пополам, а потом две половины сдвинулись в разные стороны, будто были нарисованы на двух половинках раздвижных дверей.
Но в эту дверь уже влетал я. Всего лишь одну короткую секунду невидимый, скрытый от взгляда брата за летящим одеялом, я влетал в эту дверь, вытянув перед собой стрелу, метящую Бернарду прямо в сердце.
Он не успел отреагировать. Он не успел ни свести руки, ни сделать что-то еще. Стрела беспрепятственно пробила его щегольский жилет, попала в кость, скользнула по ней, хрустнула и наконец достигла сердца. Я это понял по едва заметной пульсации древка в руках.
Бернард поднял на меня взгляд, улыбнулся…
А потом обхватил меня руками, будто два года меня не видел и полез обниматься! Сцепил ладони за моей спиной, крепко сжал!..
И у меня внутри что-то хрустнуло…
Дикая боль поселилась в груди, затрещали ребра, меня будто разрывало изнутри! Словно медленный-медленный взрыв раздвигал ткани моего тела в стороны, постепенно выбираясь из костяного тела, разрывая мышцы и сухожилия! Словно меня привязали не к четырем лошадям за руки и за ноги, а каждой клеточкой моего тела – к миллиарду коней, и они тянут в разные стороны, стремясь разорвать меня на атомы!
А вот сейчас используй свой реадиз! Бернард пытается воспользоваться тобой, как рабочим телом, раздвинуть само пространство, в котором ты находишься, разорвать тебя! Укрепи свое тело, насыть его праной, как ты насыщал стрелу! Борись с ним!
Я закричал, вымещая в этом всю свою боль, и зажмурился, представляя, как красный дым в моем теле уплотняется, как он равномерно заполняет все мое тело, как вытесняет прочь чужой фиолетовый дым…
И мне стало легче. Меня все еще пытались разорвать миллиарды существ, но теперь из коней они превратились в собак. В желудке принялся ворочаться детеныш ежа, покалывая изнутри своими пока еще мягкими иголками, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытывал до этого. Это можно было даже перетерпеть.
А мне всего-то и надо было, что пережить пять-шесть секунд, пока мозг Бернарда понимает, что он мертв.
– На что ты надеялся?! – прошипел я в стекленеющие глаза Бернарда. – Я убивал магов, еще когда ты не знал, что такое магия!
Я убивал магов.
Магов… Баронов… Начальников стражи… Преступных воротил… Даже одного короля…
Я пускал в них стрелы, заполненные собственной сущностью, или вскрывал им глотки ножом. Забивал до смерти дубиной. Кого-то убил точно так же, ткнув стрелой в сердце. Я никогда не пользовался ядами, или чужими услугами. Я всегда действовал своими руками. Всегда своими руками отправлял эти души в чертоги Трин, приговаривая неизменное: