Стреломант. Дилогия
Шрифт:
Виталий с ярко горящей на шее сигмой в виде пару распахнутых в стороны крыльев.
Марк с волосами, заплетенными в короткие дреды, украшенные металлическими бусинами.
Чингиз с азиатским разрезом глаз и татуировкой, – не сигмой, а простой черной татуировкой, – слезинки под правым глазом.
– Теперь и ты будешь знать, как выглядят те, кто хочет тебя убить, стало быть. – серьезно сказала Чел. – Знаешь, кого опасаться.
– Спасибо. – улыбнулся я. – Но, чем больше времени на часах, тем меньше опасность,
– Правда. – серьезно кивнула Чел. – Но своих врагов стоит знать в лицо. Даже по пути к академии я уже не смогу тебе помочь.
– Не страшно. – отмахнулся я, не до конца поняв последнюю фразу. – Прорвемся.
– Будь осторожен. – не отставала Чел. – Поезд в академию это, считай, последний шанс тебя достать, стало быть.
Я скорчил максимально серьезную морду и кивнул:
– Буду. Обещаю.
Чел улыбнулась, и впервые за все время нашего знакомство коснулась меня первой – несмело, рывками, протянула руку и взъерошила волосы. Потом отдернула конечность, будто испугалась, развернулась и почти бегом скрылась в толпе.
– Чего это она? – с ноткой ревности в голосе спросила Ника, провожая ее взглядом.
– Хрен знает. – я пожал плечами, пристально посмотрел на фотографии, запоминая их, и убрал в сумку. – Все-таки она странноватая.
– Что есть, то есть. – фыркнула Ника. – Пойдем, нам загружаться пора.
Внешне нужный нам поезд ничем не отличался от других поездов, на которых я уже ездил. Разве что вместо кроватей в купе стояли диванчики, да и сами купе были поменьше размером. Сразу видно – в этом поезде не предполагается ехать сутками, тут счет на часы идет.
Погрузившись и распихав под сидушки багаж, мы с Робертом немного поболтали, узнавая друг друга получше, а потом он принялся тратить анекдоты. Делал он это с большим мастерством, постоянно подводя к развязке так, что она происходила в самый неожиданный момент и от того становилась только смешнее. Причем это касалось даже тех анекдотов, которые я уже слышал в прошлой жизни, только, разумеется, переделанных на здешний лад.
Удивительно, но анекдоты, оказывается, в разных мирах повторяются.
Мы давно уже выехали из города, когда Роберт наконец выдохся. И так несколько часов без передыху травил, у меня уже челюсть начала болеть смеяться. Ника все это время втыкала в свой телефон, свободной рукой периодически хватаясь за меня, особенно на крутых поворотах. Думаю, она все эти анекдоты уже не раз слышала.
Внезапно дверь купе открылась и спиной вперед в нее кто-то вошел. Одетый в серое пальто до колен, черные брюки и черные ботинки, довольно стройный, он все так же спиной к нам закрыл за собой дверь и только после этого обернулся.
– Надеюсь, я вам не помешаю? – спросил он, с улыбкой.
С мерзкой улыбкой, от которой черная капелька, имитирующая слезу под узким глазом, хитро изогнулась.
Глава 15
Можно
Можно было долго спрашивать самого себя, как он оказался в поезде – ответ лежал на поверхности. Это же Ратко, кто их знает, что они вообще могут.
Можно было долго убеждать себя, что он не нападет в поезде, что он не настолько глуп, чтобы атаковать меня посреди несколько десятков других реадизайнеров, среди которых если и преподаватели, то есть, вполне себе состоявшиеся взрослые и сильные люди.
Но правда – она опять лежала на поверхности. Если бы он не собирался атаковать, то он бы и не появился здесь.
Мы с Никой среагировали одновременно – она вскочила, приобретая свой боевой вид и замахиваясь на Чингиза рукой, в которой формировался кровавый шарик, я же наоборот – согнулся, запуская руки под свою сидушку и пытаясь нащупать сумку с луком и стрелами.
Этот ублюдок выбрал самый лучший момент, чтобы атаковать нас! Именно тот редчайший случай, когда я почувствовал себя в безопасности, расслабился и убрал лук туда, откуда его нельзя мгновенно извлечь!
Ни я, ни Ника так ничего и не успели сделать. Чингиз внезапно прыгнул прямо на меня, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами, словно собирался просто и банально вцепиться мне в горло, как простой человек!
Пришлось бросить только-только нащупанную сумку, и откинуться назад, оберегая шею, пытаясь ухватиться хоть за что-то рефлекторным взмахом руки! Ударил Нику головой под колени, она ойкнула, пошатнулась, промахиваясь мимо Чингиза…
И его скрюченные пальцы все же коснулись моей ноги. Чуть-чуть, буквально двумя пальцами. Но этого хватило.
В глазах резко мелькнуло смазанное окружение, будто ко мне привязали резинку натяжением в десять тысяч тонн, закрепленную на другом конце света, и отпустили, позволяя ей сжаться. Купе поезда, какие-то горы, равнины, одинокая скопия, замершая на теплом камне – все мелькнуло перед глазами так быстро и резко, что и не понять – было ли оно вообще, или только привиделось.
В любом случае, поезд исчез.
Или, вернее, мы исчезли из поезда. Это совершенно точно. В поезде нигде нет растрескавшейся земли с крупными камнями, что сейчас стремительно приближалась к моему лицу.
Я выставил вперед руки, сгруппировался, принял удар в ладони, перекатился, не удержал инерцию, перекатился еще раз, больно обо что-то ударился боком, на мгновение потерялся – и дальше катился уже как придется, не понимая, что вокруг происходит. Три переворота – и я наконец остановился, к счастью, ни во что не врезавшись и никуда не улетев.