Стреломант. Дилогия
Шрифт:
– Ну да. – нахмурился дядя Ваня. – Но я что-то не пойму, к чему это…
– Я организую вам период полного истощения. – веско сказал я. – А вы сделайте лучшую сигму, которую только сможете.
И, не дожидаясь ответа дяди Вани, я закрыл глаза и вытащил из воздуха стрелу из чистой праны, уже готовясь к тому, что потеряю сознание.
И, возможно, не верну его…
Пришел в себя я от боли пополам со щекоткой. Неприятное и необычное ощущение поселилось в правой руке, над которой со своей чудо-машинкой стоял дядя Ваня. Он лишь коротко глянул на меня, улыбнулся и продолжил работу.
На моей руке, почти симметрично шраму на левой, уже был намечен контур сигмы. Она была ярко-фиолетовой, и будто бы слегка блестела. А дядя Ваня, орудуя жужжащей и дергающейся иглой руками, затянутыми в черные латексные перчатки, продолжал выводить аккуратные линии.
Это было и больно и приятно. И щекотно. И вкусно. Да, на языке поселился какой-то странный вкус, словно банан со сливками ешь. А вот пахло плохо, потом и какой-то застарелой грязью. В глазах вообще творилось что-то непонятное – в одном взрывался пламенный салют, другой видел мир в черно-белых тонах.
Все органы чувств будто сошли с ума, и центр этого безумия – моя правая рука. Словно я снова нюхнул везиума, только на этот раз – пальцами, и поэтому он добрался до мозга минуя легкие и не вызывая приступы кашля.
В какой-то степени так оно и было.
Хотелось смеяться и плакать одновременно, утешать и злиться, прыгать от радости и лежать скулить, завернувшись в одеяло…
Теперь понятно, почему Ника в тот раз со мной так странно разговаривала.
Когда тебе колят сигму, разговаривать нормально просто невозможно.
Существовать нормально – невозможно.
Это были четыре часа самой лютой и безумной пытки, какую я только мог себе представить. Лютой и безумной – потому что в этот раз меня никто не держал, и я мог прекратить ее в любой момент.
Не мог, конечно. Прервать – означало бы поставить крест на всех моих целях и задачах. А я этого никогда не делал даже в той жизни. И уж тем более не буду делать в новой.
Когда дядя Ваня закончил, я чувствовал себя полностью опустошенным. Ощущение было даже хуже, чем после праноистощения. Такая же пустота, только не в теле, а в голове. В разуме. Перегруженное сознание просто вырубилось, оставив меня на время без эмоций, желаний и мотивации. Все, что я мог – это отстраненно констатировать этот печальный факт.
Хотя на самом деле он даже печальным не был. Просто факт.
Дядя Ваня заглушил установку, стер с моей руки кровь пополам с вытекшей сигма-смесью, еще раз осмотрел рисунок под лампой и довольно кивнул. Встал, и, жужжа своими протезами, вышел из комнаты.
Через минут в комнату вошли Ника и Чел. Первым делом, даже не интересуясь, как я, они обе подошли к моей руке и внимательно на нее посмотрели. После этого Ника подняла глаза на Чел:
– Я же говорила, что он это сделает? Я же говорила, что он идиот?
– Говорила. – согласилась Чел. – Стало быть, я проспорила.
Глава 13
На меня, оказывается, тоже сварили кофе. Они заранее обо мне позаботились, потому что предполагали, что я снова перейду границу праноистощения.
У меня, в общем-то, не было другого выбора.
Я сидел на кухне квартирки дяди Вани и пил вкусный горячий кофе. Тут было тесно из-за того, что она не была рассчитана на такое количество посетителей разом, так что Кир и Майя не выдержали и вышли, сказав, что будут ждать в машине внизу. Остались лишь я, Чел и Ника – дядя Ваня был занят промывкой своей установки.
Когда кофе кончился, а мое самочувствие более или менее пришло в норму, я отставил пустую кружку и повернулся к Нике:
– А теперь объясни, что я опять сделал не так.
– Как обычно – все. – улыбнулась Ника. – Я же специально не заводила разговор о том, как ты будешь делать сигму, чтобы не затрагивать эту тему… Но, когда я увидела на стене как ты херачишь даргов стрелами из чистой праны, я поняла, что даже не буду ее затрагивать вовсе.
– Ты не делаешь проще. – вздохнул я. – Объясни, в чем проблема?
– Давай я? – внезапно вмешалась Чел. – Я хочу попробовать.
– Давай. – с готовностью кивнула Ника. – У тебя как-то лучше получается объяснять.
– Самый базовый уровень управления реадизом – это управление собственной праной, стало быть. – радостно пустилась в объяснения Чел. Она наконец-то окончательно пришла в себя и даже любимое словечко снова использовала. – Перекачка праны в различные предметы и материалы в попытках найти свое рабочее тело. Разумеется, поначалу юные реадизанейры пробуют управлять рабочим телом, свойственным для Линии своего клана, но не забывают и о других на случай, если что-то пошло не так и налицо склонность к чему-то другому. Так например произошло с моим отцом, которому воздух оказался ближе, чем пространство.
– Погоди. – я поднял ладонь. – Вот ты говоришь, пространство. А как вообще его использовать как рабочее тело? Как это делают Ратко?
– Ты торопишься, стало быть. До этого я тоже дойду.
Я кивнул, демонстрируя, что я весь внимание.
– Но это не единственный способ использовать прану. – продолжила Чел. – Сама по себе активная прана это гибкий материал, который вне тела реадизайнера способен принимать некую форму. Говоря точнее – ту, что ей придаст сам реадизайнер, стало быть. Таким образом, из праны можно творить любые конструкции, игнорируя рабочее тело, разумеется, лишь до тех пор, пока праны в организме хватает. Это то самое, что делал ты на стене – творил стрелы из чистой праны.
– И это было круто! – не смог не поделиться я.
– Безусловно. – кивнула Чел. – Но если бы это было оправдано, все реадизайнеры мира только так бы и делали и не делились бы ни на какие Линии. На самом же деле, такой метод жутко затратен, что и заставляет использовать рабочие тела. Рабочее тело это грубо говоря податливый материал, который реадизайнер заполняет праной и заставляет себе подчиняться. Примерно похожее делаешь ты, когда создаешь стрелы из праны – ты все равно что-то да заполняешь ею.