Стрелы гламура

Кускова Алина

Марина заехала за ней, опоздав только на полчаса. Виктория вздрогнула, когда под окнами магазина просигналила серебристая иномарка. Она не привыкла к тому, что ее встречают с работы на машине. Раньше Виноградов встречал пешком, но это было так давно, что уже казалось неправдой. К тому же встречи Виноградова довольно быстро закончились, и Виктории приходилось возвращаться по темным улицам одной. Машка от всей души пожелала ей на прощание удачи, и Вика поняла, что не все женщины стервы. Среди них встречаются настоящие подруги и добросердечные приятельницы, от этого женская доля бывает не такой

печальной.

Печальным было зрелище, которое увидели подруги, открыв дверь Викиными ключами. В сумерках брезжащего из-за занавесок света неясными очертаниями над вошедшими глумилась комната, в которой Виктория провела долгий год своей замужней жизни. Ее рука потянулась к выключателю, раздался глухой щелчок, но после него ничего не последовало. Вика нажала на выключатель еще раз.

– Твой выключатель оправдывает свое название, – вздохнула в потемках Марина и потянулась к нему сама. Щелчок, и снова темнота. – У тебя отключили электричество за долги?!

Виктория засопела от дурных предчувствий и по стенке на ощупь прошла к следующему электрическому устройству. Оно также бездействовало.

– Афиноген! – крикнула Вика, – вылезай и прекрати баловаться со светом! – Ответом на ее истерический зов послужили тишина и сумрак. – Я знала, что он сбежит!

Всю степень ущерба они разглядели с помощью Марининой зажигалки в виде дамского револьвера. Ущерб был велик, в комнате практически ничего не осталось. То, что им позволил увидеть слабый огонек, удручало до крайности: диван, стол, старый бабушкин шкаф. Больше ничего не было. Даже люстры, которую они с Виноградовым вместе выбирали в гипермаркете. Вместо нее зловеще зиял пустой черный плафон для единственной лампочки. Вика села на диван и заплакала – такого свинства от Виноградова она не ожидала. Мебель была не бог весть какая, но теперь ей придется покупать новую. Мысль о том, зачем Афиногену понадобилась люстра – у него в квартире своя из венецианского хрусталя, – мешала принимать действительность более спокойно. Внезапно в коридоре раздались шаркающие шаги. Мужчина, а то, что это был именно мужчина, сомневаться не пришлось, – он ударился в потемках о косяк и смачно выругался, – намеревался пройти в темную комнату к девушкам.

– Виноградов не должен меня видеть! – пылко зашептала Марина и полезла в пустой шкаф. – Отделайся от него быстренько или я за себя не ручаюсь!

Дверца скрипнула и закрылась с обратной стороны. Виктория утерла нос, выпрямила спину и постаралась придать своему милому личику наплевательское выражение.

– Бум! Б-ля! – раздалось совсем близко с ней, и на диван кто-то сел.

– Вы кто? – прошептала Виктория, догадываясь, что это не ее бывший муж. Тот обычно пах древесно-пряным ароматом, этот же благоухал прокисшим портвейном.

– У! Е! – вздрогнул мужик и отпрыгнул от Виктории на другую сторону дивана, но в темноте не рассчитал и приземлился на пол. Полушерстяной ковер с пола Виноградов тоже забрал, потому звук падения костлявой задницы получился слишком звонкий.

– Ой! – поморщилась Виктория, переживая за гостя. – Больно?

– Больно не вольно, – проворчал тот, поднимаясь и ощупывая свободное на диване место. – Ты, что ли, победоносная наша?! Явилась, не запылилась! Я вот тоже пришел. Твой Афиноген мне сотню должен.

– Степаныч? – Виктория узнала соседа по лестничной клетке, который злоупотреблял спиртными напитками. Из-за этого она редко с ним общалась, и, видимо, он на нее таил обиду. – Виноградов тебе должен? У него и требуй. Только я никак в толк не возьму, почему он тебе должен, а не ты ему, как обычно? – Виктория не собиралась раздавать чужие долги, тем более что в ее кошельке такой суммы не было.

– Не каждый день вам требуется мебель помогать выносить, – довольно произнес Степаныч.

– Ха! – воскликнула Виктория, – так это ты помог Виноградову вынести мою мебель?!

– А как же ему не помочь, – передразнил ее сосед, – если он попросил? Как отказать хорошему человеку? Хватит мне голову дурить, плати сотню, и я пошел. – Он дыхнул на нее перегаром.

– Ни копейки не дам! – заявила расхрабрившаяся в темноте Вика. – Еще заявление в милицию напишу, что ты вместе с чужим мне человеком обчистил мою квартиру!

– Чего?! – взревел сосед, от которого уплывал литр водки.

– Ничего! – ответила ему Марина, выскочив из шкафа. Степаныч неудачно отпрыгнул в очередной раз. – Отвали, Степаныч, по-хорошему! – И она нацелила на него зажигалку, намереваясь рассмотреть пришельца. – Долги будешь в раю собирать на пару с Виноградовым! – пугала она.

– У! Е! – Сосед по-пластунски пополз к выходу. – Убивают! – хрипло крикнул он у порога.

– Стоять! – скомандовала Марина, показывая револьвером, что нужно подняться. В темноте выпивоха ничего не увидел, но уловил угрожающие колебания воздуха от ее руки с зажигалкой и встал. – Слушай, Степаныч, я вижу, мужик ты неплохой.

– А то, – настороженно согласился он.

– Дам я тебе денег, – милостиво сказала Марина. – Только ты сбегай в магазин и купи нам пару лампочек. У нас, как ты правильно успел заметить, одно «У! Е!» после Виноградова осталось.

– Так я мигом, – обрадовался тот, – одна нога там, другая здесь.

– Ту, которая здесь, тоже можешь забирать. Беда с этими инвалидами, – Марина сунула зажигалку в руки подруги и полезла в сумочку. – Держи, абориген, принесешь лампочки, получишь столько же. Это очень хорошо, что он меня не видел, – сказала она Вике, когда сосед с прытью молодого скакуна понесся покупать осветительные приборы. – Легче будет замаскироваться. Мне больше нельзя здесь появляться, я и так сегодня рискнула. Вдруг Степаныч твоего Виноградова на улице со мной встретит? Мужик он, конечно, недалекий, но процессу помешает. Слушай, Викуся, может, мне его устранить как свидетеля?

– Не нужно, – ответила Вика, – он мне поможет ковер затащить на четвертый этаж. Отныне я одинокая дама, мужские руки, пусть даже трясущиеся с утра, еще пригодятся. Вон, как его ловко Виноградов использовал. Никакой шкатулочки с туалетным столиком не осталось! – Она вздохнула.

– Не переживай, – Марина осторожно прошла к входной двери и закрыла ее на защелку. – Мало ли кто еще без приглашения войдет, – объяснила она причину своего поступка. – Давай, пока у нас есть время, накидаем план действий. Как мы его назовем? «Барбаросса» или «Афоньке Афонькина смерть»?