Стреляй первым
Шрифт:
— Выпей.
— Что?
— Сразу нельзя. Пей, а потом жги.
Светлана почувствовала, как во рту у нее действительно пересохло. Нетвердой рукой она схватила бутылку со спиртом, открутила пробку, та упала на стол и ударилась о соседнюю бутылку. Раздался легкий звон.
Светлана застыла с бутылкой в руке, как преступник, застигнутый на месте преступления.
Леонид Владимирович и Лина посмотрели на нее: первый —
— Ты еще и алкоголичка, — бросил ей Чернов. — Ну напейся, чтоб не страшно умирать было.
И он повернулся к Лине.
— Давай, — скомандовала Алиса.
Светлана поднесла ко рту тяжелую бутыль и сделала маленький глоток, которого оказалось достаточно, чтобы обжечь ей внутренности и ударить будто кувалдой по мозгам. Она едва не закашлялась, но смогла сдержаться.
Все еще держа бутылку у рта, она вставила в горлышко скатанную этикетку, чтобы та погрузилась наполовину в спирт, а верхний ее конец торчал наружу. Потом медленно, очень медленно — так ей казалось, щелкнула зажигалкой, со второго раза появился слабенький огонек, который она поднесла к фитилю. Тот вспыхнул неожиданно ярко, и все последовавшее за этим заняло доли секунды.
— Бросай! — крикнула Алиса, и Светлана неуклюже, двумя руками от груди, швырнула бутылку в Чернова.
Тот обернулся на крик девочки и успел лишь раскрыть от удивления рот, но не больше. Бутылка упала к нему на колени, старик протянул руку, чтобы смахнуть ее…
— Ложись! — продолжала отдавать команды Алиса и сама скатилась с кресла под стол. Светлана неуклюже плюхнулась рядом, в то время как Лина не отводила глаз от отца.
Взрыва не получилось, но бутылка разлетелась на куски, и в следующий миг Чернов оказался в центре всепожирающего пламени. Он все-таки смахнул с колен осколки бутыли, но было поздно — Леонид Владимирович горел заживо.
Он закричал. И этот крик перешел в вой, полный боли и ненависти, Лина отвернулась, и вдруг раздался уже знакомый хлопок. Пуля ударила в соседнее с ней кресло, где некогда сидел Дмитрий. Лина увидела, как отец встал на ноги и, горя как факел и вопя от боли, направляет на нее пистолет. Она не отвела взгляда. Пистолет выпал из рук умирающего, он опустился в кресло и больше из него не поднялся.
Глава двенадцатая, повествующая о находках и потерях
Лина сидела за столом, уткнувшись лицом в ладони. Она была словно в обмороке, то ли от запаха горелого человеческого тела, то ли от нервного напряжения последних часов.
Светлана, стараясь не смотреть на останки Чернова, таскала воду в графинах и заливала пламя.
— Все это зря, — негромко произнесла Лина.
— Что именно? — устало спросила ее двоюродная сестра.
— Мы все равно отсюда не выйдем.
— Почему вы так думаете?
Лина удивленно обернулась на голос.
— Алиса, ты еще и разговариваешь? Надо же…
Девочка держала в руке слегка оплавившееся прямоугольное устройство, напомнившее пульт дистанционного управления телевизором.
— Что это?
— Это — ключ, смотрите, здесь есть кнопка «Дв». Проверим?
— Если только ничего не взорвется…
Алиса нажала на кнопку, и замок входной двери коротко щелкнул.
— Вот и все.
— Так просто, — Лина покачала головой. — Так поздно… — Она посмотрела на Дмитрия, на Макса, на дымящееся кресло.
Уходя из этого дома, они оставляли за собой только мертвых. Здесь, где их пыталось сожрать привидение из прошлого, им нечего было больше делать.
Лина вела машину. Алиса почти сразу задремала на заднем сиденье. Свежий воздух выветрил запахи смерти, а время выветрит воспоминания. Когда «вольво» выбралась с проселочной дороги на шоссе, Лина подумала, что еще успеет до начала показа прийти в себя — его нельзя было пропустить…
В полночь они были уже далеко от Варенина и не могли видеть, как совершается последнее действие в спектакле, задуманном Леонидом Владимировичем Черновым: особняк дрогнул, но устоял. Макс был прав: стены оказались слишком прочными. Обрушилось вниз перекрытие между этажами, похоронив мертвые тела. И теперь вошедшего в этот дом, прекрасно сохранившийся снаружи, ждало шокирующее зрелище — внутри не было ничего.
Только развалины и пыль.