Стремянка в небо
Шрифт:
Петя помотал головой.
– Ладушки. Я ушел.
Антон Павлович развернулся и направился на кухню, наверное, давать ЦУ заседавшей там охране.
Вздохнув, парень сделал шаг вперед. Дверь за его спиной ехидно заскрипела и сама собой начала закрываться. Стало жутко. Обстановка а ля "ностальгия по 80-ым", опасная только своей обветшалостью, вдруг стала грозить реальной бедой. Если приглядеться, то стол, тахта, пространство за занавесками таили в себе неведомую жуть, готовую вырваться от неосторожного движения. Отсюда хотелось бежать без оглядки, какое уж - провести целую ночь!
–
– попросил парень.
Слова прозвучали негромко и жалобно. Тем не менее, действие они возымели. Послышалось что-то вроде смущенного хмыканья. Не успел парень моргнуть, как комната потеряла свою инфернальную составляющую. Теперь она, наоборот, выглядела крайне приветливо. Видимо, деду Марату было стыдно. Петя, стараясь делать это незаметно, выдохнул.
В дверь постучали.
– Да?
– отозвался парень, снова настораживаясь.
– Свои.
В дверь вошел тот самый охранник, чьим хобби была кулинария. Петя определил, что это он, по так и не снятому фартуку. У вошедшего в руках был солидно нагруженный поднос. Петя подошел поближе.
– Ужин, - пояснил охранник и принялся выставлять содержимое подноса на скатерть. Вскоре перед Петей стояло пять алюминиевых судков и алюминиевая же ложка, культурно завернутая в салфетку. Дополнительных салфеток, а также ножей и вилок этикетом, видимо, предусмотрено не было. Впрочем, Петя тоже не в Пажеском корпусе воспитывался.
Выставив судки на стол, охранник озвучил меню:
– Мясо тушеное. Картофель-пюре, салат из свежих помидор, рагу овощное, кисель. Чай - на кухне. Приятного аппетита.
– Спасибо, - поблагодарил парень, но охранник даже не обернулся.
Петя вдруг понял, что проголодался. Торопливо усевшись за стол, он пододвинул к себе судки и отдал должное их содержимому. Антон Павлович не соврал: простые вроде бы блюда были дико вкусными. Петя никогда раньше такого не ел.
– Уф, - наконец, отвалился он от стола. Рыгнул, почесал живот.
– С такими талантами надо поваром работать, а не в КГБ.
После еды его разморило, но вот так сразу ложиться спать, не хотелось. Покрывало на тахте манило прилечь и пощелкать пультом телевизора, лениво проводя время перед сном.
Парень так и сделал.
– Эх, жаль, пульта не предусмотрено, - посетовал он и сконфуженно прикрыл рот ладонью:
– Ой.
Пришлось вставать и включать телевизор вручную. Звук проявился, но какой-то нечеткий. При наличии хорошего воображения можно было представить, как в обшарпанной комнате, расположенной где-то в очень, очень неблагополучном районе, происходит сходка криминальных личностей, договаривающихся совершить что-то противозаконное. Воображение хорошо подогревало отсутствие визуальной картинки, вместо нее посреди экрана горела узкая яркая полоска, которая время от времени делала попытки расшириться.
Петя с интересом прислушался.
– Милая Розамунда!
– вдруг полился из телевизора сочный баритон, - Я любил вас всегда!
– О милый, милый Алехандро!
– отозвалось восторженное сопрано.
Петя плюнул и поскорее переключил на другой канал.
– ... Ба-а-андюэль!
– бодро грохнуло с экрана.
Изображение так и не появилось.
– Ну и ладно, - не расстроился Петя, - все равно смотреть нечего. Лучше книжку почитаю.
Он снова встал и подошел к полкам, чтобы выбрать себе что-нибудь интересное. "Дочь Монтесумы", братья Вайнеры, "Консуэло", бордовые с золотом томики собрания сочинений А. С. Пушкина, "Цари Государства Российского"....
Уместившаяся на двух полках библиотечка деда Марата состояла в основном из дефицита советских времен и ширпотреба 90-ых г. г. От нее тонко-тонко пахло пылью и еще чем-то неуловимо книжным. Так пахло в библиотеке, куда, будучи школьником, ходил Петя. Библиотека находилась в соседнем селе, за пару километров от родного дома и школы, но мальчика это не смущало. Дорогу сокращало предвкушение о том, что он окажется среди плотно забитых потрепанными корешками полок, а там уж обязательно найдется книга, в которой скачут кони, добро борется со злом, люди летают к звездам, и все это так упоительно, что на пару дней он забудет обо всем на свете, с головой погрузившись в волшебный мир приключений.
Он ласково провел пальцами по пыльным корешкам, вздохнул, пробежался глазами по названиям еще раз.
– Возьму, пожалуй, "Дочь Монтесумы", - то ли для себя, то ли для деда Марата, громко произнес Петя.
– Давненько не читал.
Бережно вытянул книгу из ряда других томов и прилег на тахту, раскрыв первую страницу: "Хвала богу, даровавшему нам победу! Сила Испании сломлена, корабли ее потонули или бежали, морская пучина поглотила сотни и тысячи ее моряков и солдат, и теперь моя Англия может вздохнуть спокойно....". Захотелось чаю, но, поколебавшись, парень решил на кухню не ходить - лень. Давно читанная, а посему плотно забытая книга увлекла, повела за собой. За чаем, он, правда, сходил. Ему повезло - на кухне оказалась здоровенная литровая кружка, в которую он, не мудрствуя лукаво, засыпал заварки, кинул пару кусков рафинада, и залил крутым кипятком.
– Когда спать-то собираешься?
– поинтересовался сидевший там один из охранников. Остальных видно не было.
– Часа через два, наверное, - пожал плечами Петя.
– А что?
– Под дверью у тебя ночевать собираюсь, - без тени улыбки молвил тот.
– А-а, - протянул парень. Он не был уверен, что это шутка, но переспросить не решился.
В комнате, поставив парующую кружку на пол, он хлопнулся на тахту, и снова погрузился в перипетии сюжета. Однако не читалось. Глаза бегали по строчкам, больше не улавливая смысла. Петя зевнул и захлопнул книгу.
– Пора баиньки.
Разбирать кровать не хотелось. Это же снимать с тахты покрывало, складывать его, класть на кресло... Ну, нафиг. Петя уронил книгу на пол и уютно свернулся калачиком прямо в одежде поверх покрывала, благо в комнате было тепло, и одеяла не требовалось. Свет тоже выключать не стал. Он не то чтобы чего-то боялся, просто чувствовал себя в чужом доме неуютно.
– Спокойной ночи, дед Марат, - пробормотал парень и закрыл глаза.
Сна не было ни в одном глазу. Мало того, захотелось курить.