Стрингер. Летописец отчуждения
Шрифт:
– Можете больше мне ничего не объяснять, - вскочил со стула Сибирцев, - Я понял, что диалог необходимо вести с генералом.
– Наконец-то. Вообще не понимаю, для чего он вас ко мне прислал. Я лишь поставщик мяса и напрямую исполняю его приказы, - Кваснин пролистал папку, лежавшую прямо у него перед носом, а потом небрежно бросил ее в шкаф.
– До встречи, - выплюнул Сибирцев, направляясь к выходу. Поменьше бы таких тухлых разговоров.
– Я сообщу генералу о нашей беседе. Думаю, он с вами свяжется, - услышал он уже в коридоре.
Дундуки! Дагонов не сомневался, что все устроил. Его бы
Сибирцев выбежал на улицу с решимостью податься в ближайшую закусочную и угрохать одним махом стакан холодного пива. Пекло неимоверно. Может и деревья из-за этого все посохли. Вечно шеф какую-нибудь муру учудит, а ему расхлебывать. Все из детства никак не вылезет, в игрушки играется.
Не сбавляя темпа, он уловил краем глаза движение. Небольшой дымящийся предмет упал на соломенную шляпу сухого сгорбленного старичка с тросточкой. Пшикнуло и шляпа мгновенно вспыхнула.
– Шуба!!!
– заорала из-за угла ребятня, - Смываемся!
Дед проворно отбросил головной убор в пыль и замахал тростью:
– Я вас, гаденыши, отлубцую! Попадитесь мне… фулиганье!!!
Сибирцев невольно рассмеялся. Поколение меняется за поколением, а дворовые фразочки и ребяческие игры все те же. «Шиба», «шуба», «шибись», «щемись». Потом дворовая шпана возьмет в руки гранаты. Фразочки останутся. Замкнутый круг.
– Валерка!
– раздалось сбоку до боли знакомое. Григорич замотал по сторонам головой. К нему шел очкарик толстяк в красной рубахе с коротким рукавом и серых штанах, затянутых на пузе массивным ремнем, сработанным под кожу крокодила.
– Миша?
– не поверил Сибирцев, - Миша…
– Не узнал, - широко улыбнулся толстяк, заключая его в объятия и безбожно хлобыща по больной спине.
– Мишка… Какой ты…
– Большой?
– Да, нет.
– Старый?
– отстранился, наконец, толстяк.
– Другой… - выдохнул Григорич.
Накатило далекое из юности. Да так, что чуть слезу из правого глаза не вышибло:
– Ты как меня узнал?
– смущенно спросил он.
– По шраму, конечно, - хохотнул Миша, - Помнишь, как к бабке Агафье в курятник залезли? Такой красивый полумесяц во всю щеку мог быть только у тебя. Это надо же со страху в застекленное окно броситься… Ты потом говорил, что думал, дескать, нет стекла… Видел бы ты тогда свою рожу. Такое не забывается.
– Все помню, друг. Когда ж мы с тобой…
– Восемь лет назад созванивались. Где же знаменитая «чекистская» память? Алекс-Юстасу, - подмигнул толстяк.
– Полно тебе. Я всегда был штабной крысой.
– Хватит уж вилять. Так и скажи - шпионил в жарких странах, и друзей всех начальство приказало напрочь из памяти.
– Не гундось, - по старинке ответил ему Сибирцев, - Как ты? Как в Украине очутился? Здесь какими судьбами?
– Я - отлично. В Украине работаю уже шестой год, - толстяк защурился от солнца, не выдержал и приложил ладонь ко лбу, - В Киеве, в Государственном агентстве земельных ресурсов. Теперь сюда отрядили. Подсчитывать ущерб и отчуждать территорию. Про нейтральную землю слышал?
– Есть немного, - кивнул Сибирцев.
– Первая практика в мировой истории, - многозначительно заметил Михаил, поправляя очки, - Слушай… Тут у меня офис недалеко. Может, пойдем, пообщаемся, а? Столько воды утекло.
– А пойдем, - сразу согласился Сибирцев. В едва знакомом захолустном городке до вечера заняться ему было нечем.
Толстяк тут же потащил его узкими тропинками, бодро петляя между аккуратными заборчиками палисадников. Офисом оказалась половина частного дома. Забор предусмотрительно ликвидировали. К крыльцу проложили дорожку плит, а над входом красовалась золотистая вывеска. Сибирцеву все это напомнило сельский магазин, в простонародье СЕЛЬПО. Михаил, тяжело пыхтя, вытер об ежик-коврик ботинки и исчез в сумраке коридора. Григорич потянулся за ним.
Не успев зайти в кабинет, толстяк сразу же набросился на пылящийся в углу «кулер». Напшикал прохладной воды и, удовлетворенно кряхтя, выпил залпом два стакана:
– Духота…
– Угу. Деревья загибаются.
– Нет, дружище. Тут Зона виновата, - Миша ловко пристроил в специально отведенном месте в шкафу кожаный портфель, по-утиному прошлепал в коридор и вернулся уже со стулом.
– Садись.
– Лучше, «присаживайся», - автоматически поправил его Сибирцев, - Сесть всегда успеем.
– А ты все такой же зацепистый. Рассказывай…
Григорич сконфузился, елозя на неудобном стуле явно доперестроечного производства.
– Из конторы ушел. Теперь работаю в службе безопасности одного холдинга.
Большем похвалиться он не мог. Сам следил, чтобы сотрудники особенно не распространялись.
– Понятно, - смекнул толстяк, - По костюму вижу, что все нормально. Чего ты его в такую жару нацепил…
– Здесь в командировке, - продолжил, не обращая внимания на замечание друга, Сибирцев, - Планирую с военными за периметр. Дело там у меня одно есть. Может, слышал о Полковнике?
А эту информацию он слил уже намеренно, чтобы прощупать собеседника. Тот, почитай, местный. Может и расскажет чего. За это Сибирцев просто ненавидел свою работу. Использовать втихую друзей, знакомых и коллег для извлечения информации. Мерзко. А куда деваться? Где еще найдет отставник масло на хлеб? Дагонов, к тому же, щедрился и на варенье.
– Слышал, конечно. Я же тут почти полгода. Только вот что я тебе скажу… Как бы… Вся эта трахомудень из разряда зоновского эпоса. Полковник, Магистр, «Долг», сталкеры, Монолит… До нас кое-чего доходит, но нормальные люди воспринимают все как сказку. Не смотря на то, что рядом с периметром обитаем, это где-то далеко. На другом краю земли. Понимаешь? Трепемся, конечно, когда заняться нечем. А как же без этого? Но если честно, верится с трудом. Вот сейчас Зона сюда подтянулась, и неспокойно стало. Народ по кухням все больше мусолить начинает…
В кабинет заглянула молоденькая веснушчатая девичья мордашка и тут же исчезла.
– Надька! Занят я!
– запоздало выкрикнул толстяк, - Артефакты видел. Даже в руках довелось держать. Ну и дедки из местных здесь есть, которые кое-кого через блокпосты проводят… А так…
– Значит не слышал?
– Америку тебе не открою, - Михаил протер платком очки, подслеповато прищуриваясь, и вновь натянул их на нос.
– А про этих мутантов? Неужели, правда? Просто пока в подробности не вдавался.