Шрифт:
Тем временем меченосцы обменяли очередной опустевший кувшин на полный. Веселье за их столом неуклонно возрастало, если это можно назвать весельем. Они оставались такими же сдержанными и спокойными. Только плащи сбросили на лавку рядом с собой, да чуть ослабили ремни. Вот кувшины сменились еще пару раз. Я все не уходил, наблюдая за меченосцами. Мне стало интересно. Одной из шестерки оказалась женщина. Она свистнула менестрелю и бросила пару монет. Я не слышал, что она ему сказала, но музыка сменилась. Ритм стал куда медленнее, призывнее, да еще подключились
Я решил что, девица хочет поплясать и… ошибся. Потому что встала не она, а Желтоглазый. Не утруждаясь обходом стола, он просто шагнул сперва на скамейку, потом на него, потом так же переместился на соседний стол отвесив пару пинков обедающим. Люди поспешно переставили тарелки к соседям, а трактирщик обмахнул не слишком чистую поверхность тряпкой.
Яр выдернул, отбросив прочь спицы-заколки из длинных темных волос, и освобождённые, они рассыпались по плечам блестящей накидкой, лицо сосредоточенно, он замер, даже не дыша. Босые ступни соединены вместе. Меченосец опустил голову постоял, глядя на приумолкших посетителей, сквозь занавес волос, потом поднял лицо к потолку. И двинулся. Провел по рукоятям мечей, лаская их, И сначала медленно-медленно, а потом все быстрее, в такт музыке заплясал, то извиваясь вокруг видного только ему столба, то притопывая и кружась. Скорость танца возрастала. Он действительно был мастером. Я только слышал о таких танцах, в знойной Турени, мужчины танцуют в кабаках наравне с женщинами, привлекая посетителей не меньше, а то и больше… яростный танец солнца и чувств. Желтоглазый рванул из ножен мечи, и они запели свою песню, окружив его стальным облаком. Во время одного из движений он подбросил их и, расстегнув ремни, швырнул ножны одному из товарищей. Толпа взвыла. Пока приглушенно, но я знал, что это только начало. Желтоглазый тоже знал, он на мгновение замер, оглядев зрителей, и опять закружился, увеличив темп, который навязывал ему барабан. Вот он рухнул на колени, изгибаясь назад, и собственные волосы осыпали ступни, мелодия резко притихла, став плавной, клинки воткнулись в стол и он закачался между ними, как змея, лаская руками свои волосы. То, наматывая их на пальцы, то рассыпая опять. Еще раз откинулся назад, но теперь перевернулся, встав на руки, не переставая извиваться змеей, изогнулся через спину, ступни коснулись стола и выпрямился. И музыка опять взбесилась, заставив его кружиться, окружив себя сталью. Ни я, ни кто другой в зале не заметил, как он ухитрился расстегнуть рубашку, но она соскользнула, открыв загорелое тело с четким рельефом мышц. Кто-то из мужиков в зале, видимо слишком пьяный или тупой рванулся, пытаясь поймать танцора, и отлетел к стене — не прерывая очередного безумного движения, меченосец пнул его в лицо. Правильно, не стоит путать искусство с развратом. Разврат, парни, еще впереди.
—
— Ща будет, — отозвались так же шепотом из-за спины.
С легким потрескиванием прямо из стола вырос столб покрытый узором. Кажется, довольно неприличного содержания. Меченосца столб не смутил. Он просто перегнулся через спину, воткнул мечи в деревяшку, подметя столешницу волосами, и встав на руки, обхватил столб ногами. Повиснув, он принялся изгибаться вокруг, подражая змее, переплетенные щиколотки удерживали тело вниз головой, а волосы то взлетали, то опять падали на выщербленные доски. Наконец, словно устав висеть, желтоглазый сполз по столбу, разлегся на столе и развязал пояс штанов. Служанки чуть из платьев не выскочили, пытаясь заглянуть, но, увы, освобождаться от этого предмета одежды танцор не спешил. Он изогнулся, подтянулся руками по столбу так, что ноги не доставали до опоры. Покрутился на руках вокруг него, постепенно сползая вниз, пока не встал на колени. Теперь он терся о столб, словно требующая кота кошка, постепенно поднимаясь. Брюки начали уступать движению, соскользнув сначала с талии, потом с бедер, а потом при очередном движении и вовсе соскользнули прочь. По залу разнесся вздох разочарования — тонкая полоска ткани охватывала ягодицы танцора, скрывая все самое интересное. Ха! Точно парень в Турени побывал, там такая мода на нижнее белье, словно одних штанов им мало. И ведь город-то жаркий!
Обнаженная фигура металась на столе, то втыкая в него свои клинки, то опять их, вздымая их и окружая себя блестящим облаком. Завораживающее зрелище и… так, Лейт меня забери, мне парни никогда не нравились! Что за?!
Видимо Лейту было безразлична и моя ориентация, и ориентация остальных мужчин в зале. Потому как к танцору периодически тянулись руки, от которых он умело ускользал, ну или если уж слишком мешали, не прерывая танца отмахивался. Хорошая оплеуха отрезвляла не хуже холодного душа.
Наконец оба меча в руках мужчины замерли над головой, лезвиями друг к другу, потом одним движением повернулись и руки пошли вниз, грозя разрубить тело, а точнее — две узкие полоски ткани на бедрах танцора…
— Всем стоять! Городская стража! — все обитатели трактира перевели взгляд на сказавшего. И здоровенный мужик сделал шаг назад, в глазах людей горела месть за сорванную надежду… Я смотрел на Яра. Он едва заметно усмехнулся. Так вот ты кого ждал, на самом деле, ручная тварь Артарксиса!