Стриптиз
Шрифт:
Свойство предвидения — свойственно человеку. И большинству — стремление «соломки подстелить».
Иное — безалаберность. Радил — бестолочь? — Не верю.
Бестолковый воевода не построит город в пограничьи, не усидит в нём десятилетие. Расхлябанность, бездельность — допустимы только внутри Отчизны. Для чужбины… голову враз оторвут.
Радил просто обязан предпринимать меры для… для «подстелить соломки» для своего анклава. Фактически — собственного владения. Он непривычен сваливать проблемы на вышестоящих — автономен, удалён от
— Эй, вестовой! Проветри здесь. А я пока к Ноготку схожу.
Мне нужен козырь против Радила. Что-то, чем его можно прижать. Чтобы он отпустил рабов, отдал им награбленное, компенсировал аборигенам убытки…
Моя вежливая просьба — «Радилушка, будь любезен, яви милость, отдай всё взад» — для него пустое сотрясение воздуха. Если я не найду чего-то… убедительного, как было с Калаузом, то будет… как с Калаузом.
Повторяться… плохо. Тем более, что за спиной Радила впрямую маячит Боголюбский.
А давай этого Радила — испугаем! Как раз — гневом княжеским! Шантажнём! Я ж это умею! Я ж уже много раз…!
«У каждого чиновника — рыльце в пушку», «в каждом домике — скелет в шкафчике»…
Какой может быть компромат на такого человека? Секс? Он, по годам, не… не слишком активен. Вдовец. Семейства нет, домашних — не зацепить. Сам… Холопка с задранным подолом… Не тема вообще. В других отклонениях от «линии партии», в смысле — от нынешнего понимания пристойности — не замечен.
Проще: козу по двунадесятым праздникам — не сношает.
Какая жалость! У меня так хорошо получилось с Горохом Пребычестовичем на Клязьме! Горох попался даже не на преступлении — на возможности подозрения. Главное — своевременно, в момент возможного изменения его судьбы. И уже не интересна пост-правда: «приятные возможности» были бы упущены.
А так у нас — тёплые, дружественные отношения.
Другой, сразу приходящий на ум мотив дискредитации гос. чиновника — казнокрадство. Сумочка какая-нибудь… с парой лимонов зелёных…
Увы, не пришивается.
Тут система такая: всё что можно взять — надо взять. Чуток отдать «крыше» — Боголюбскому, остальное потратить на себя. Включая обороноспособность города, жалование палачу, раздачу милостыни и прочие… благие дела.
«Святая Русь» — очень мафиозная система. Рюриковичи — ОПГ национального масштаба. Это — нормально. «Все так живут». Почти всё средневековье в почти всех странах.
Это — идеал просриотов и романтиков исконно-посконного феодализма. В это — зовут вернуться.
Оно же — мечта поклонников разнообразного средневекового аристократизма и благородства. Имперский конгресс — «сходка воров в законе». Цель множества попандопулов: жить среди бандитов, служить бандитам, стать главным бандитом самому.
«Чтобы весь сходняк заткнулся и слушал».
Принципиальное отличие феодальной системы управления от 21 века — нет разделения властей. В частности: нет отдельного человека, который «выдаивает» население и сразу раскладывает «удой» на две «банки» — муниципальный и федеральный бюджеты.
Не зря ещё в Древнем Египте у фараонов было три «вертикали власти» — военная, канализационная (по каналам) и налоговая. В феодализме вертикали две — светская пирамида и церковная иерархия. Берут — обе.
Уточню. На Западе — реально две параллельные системы. Обе посылают своих сборщиков. «Десятая часть — церкви, двадцатая — лорду». На «Святой Руси» в эту эпоху — церковь налогов не собирает. Пожертвования, плата за требы, штрафы по «Уставу церковному», аренда с испомещенных на их землях крестьян, доходы от продаж «народных промыслов» — продукции собственных мастерских.
«Десятины» с населения — нет. Есть десятина от конкретного вида дохода (от погостов, от соли, от пригородных имений…), дарованного конкретной церкви (Новгородской Софии, Десятинной церкви в Киеве, Успенскому собору во Владимире…) конкретным князем.
Отдельной общегосударственной налоговой службы нет, местный государик отвечает за всё. Он и живёт с разницы между тем, что удалось выжать из нижних и тем, что пришлось отдать «наверх».
А отдавать-то не хочется. Отчего и имеем постоянные войны за «размер дольки». Ссора между Владимиром Крестителем и Ярославом Мудрым по этой теме — из самого начала отечественной истории.
Городец — в числе первых кандидатов в уделы. Отдалённость от других центров. Близость к вероятному противнику. Которую можно… капитализировать.
Через сто лет один из сыновей Александра Невского станет здесь удельным князем. Будет старательно добиваться милости ордынского хана, несколько раз с татарскими полками приходить и выжигать русские земли — владения братьев. После «Дюденеевой рати», станет Великим князем Владимирским.
Карамзин пишет о нём:
«Никто из князей Мономахова рода не сделал больше зла Отечеству, чем сей недостойный сын Невского».
Но пока… Пока Радил отдаёт Андрею оговоренную сумму — по деньгам его не придавить.
Что ещё? «Неправый суд»? — Нереально. Там нет и десятка человек, чей статус позволял бы им судиться с Радилом хоть как-то на равных. Посадские, смерды… а уж туземцы…
Зубы лесовику выбили? — Так сам упал. В ходе проведения «принуждения к миру». Девку снасиловали? — Так сама ж подлегла! Избёнка сгорела? — Так уголёк из очага выпал. И вообще: чего мы на нехристей время переводим?!
Ну, вломил Радил, в роли судьи, виру за, например, «езду на коне без спросу» крестьянского мальчишки. Боголюбский будет в этом разбираться? — Да. Если он (главнокомандующий, князь) решил убрать коменданта гарнизона (воеводу, посадника). Справедливость судебных решений есть лишь маленькая деталька общей картины военно-административного механизма.