Строго между нами
Шрифт:
— Мне надо заглушить голос рассудка, — шепнул он в ответ, тыкаясь носом в ее ухо. — Единственный способ — это напиться.
Так все сидели и в тишине потягивали из своих бокалов.
— Как хорошо, — тактично заметила Тара, пытаясь разрядить обстановку.
— Жаль, что обед не доставил тебе удовольствия, — все тем же ледяным тоном протянула Глория.
Тара пожала плечами. Если уж она хотела быть такой, что же, ее дело.
— Папа, мама, я говорил вам, что мы в марте собираемся кататься на лыжах? —
— Нет, не говорил, — немного с завистью ответил Дезмонд. — Это здорово. Я сам люблю кататься на лыжах.
— Мы даже планировали пойти на лыжах под Рождество, — торопливо сказал Финн, — но не хотели подводить вас.
Тара молчала. Ей претили эти неестественные семейные беседы. В ее семье во время таких бесед обсуждалось все на свете. Сейчас же ей казалось, словно Финн и его отец боялись сказать что-то не то, что может расстроить Глорию.
Взглянув мельком на часы, Тара прикинула, что осталось еще сорок минут до официального Рождества. Когда эти бесконечные сорок минут истекут, все смогут спокойно разойтись по спальням.
— Я надеюсь, это не слишком большая жертва? — печально спросила Глория. — Все же семейная встреча.
Ее красивое лицо с тонкими чертами вдруг стало каким-то напряженным.
— Пожалуй, — легко сказал Финн. В общении с матерью он не показывал даже малейшего раздражения. Тара пыталась понять, как ему это удавалось.
Глория шмыгнула носом, словно была готова расплакаться. Но слез в ее глазах Тара не заметила.
— Я знаю, что веду себя эгоистично, но под Рождество мне хотелось бы видеть вокруг всю мою семью, — сказала она, бросив ядовитый взгляд на Тару.
Было ясно, что когда свекровь говорила последнюю фразу, то невестку она в виду не имела. Тара ответила выразительным взглядом. Какой-то чертик неожиданно подсказал ей идею.
Если бы на месте Глории была Роуз Миллер, то она заметила бы злой огонек в глазах своей дочери. Но Глория продолжала как ни в чем не бывало:
— Поскольку это первое нерабочее Рождество твоего отца, я думаю, что мы трое в этот день должны быть вместе.
Тара решила, что уже хватит пить, и стала срочно искать возможность уйти. Выход нашелся быстро.
— А почему Фей не приехала на Рождество? — невинно спросила она.
Эффект превзошел все ожидания — на лице Глории был настоящий ужас. Немного встревоженным выглядел даже Финн. Видимо, в разговоре с Глорией уже очень давно не упоминали о сестре.
— Не будем говорить о Фей, — поспешила заявить она.
Тара сочувственно улыбнулась и, склонив голову набок, продолжила:
— Это так грустно, Глория. Как было бы здорово забыть прошлое и пригласить Фей домой. Ведь Рождество — это семейный праздник.
Лицо Глории потемнело.
— Посмотрите на время, — деликатно
Дезмонд обнял Тару и Финна, а затем положил руку на спину жены:
— Самое время в кровать.
С этими словами Дезмонд увел Глорию в свою спальню, а Тара повернулась к Финну. Тот допивал свой «Куантро».
— Еще? — спросил он, делая движение в сторону бара.
— Нет, — сказала Тара, внезапно почувствовав вину. — И тебе, думаю, не стоит.
— Нет никакого смысла списывать эту небольшую сценку на алкоголь, — сказал Финн, наливая себе еще. — В любом случае ты нашла идеальный способ быстро отправить мать в постель.
— Я сожалею, — сказала Тара. — А ты не думаешь, что отец тоже расстроился? При упоминании о дочери он заметно погрустнел.
Финн развлекался, покачивая бокал с напитком.
— Отец в порядке. Ты же знаешь, что он общается с Фей. Может послать ей по электронной почте письмо. Мама ведь совсем не дружит с компьютером. Но тем не менее ты права: Фей нужно вернуть домой. Только она все еще злится на маму.
— И все равно нет оправданий за то, что я упомянула ее, — возразила Тара. — Мне кажется, я испортила Дезмонду настроение.
О чувствах Глории Тара беспокоилась меньше всего.
— Забудь об этом, — спокойно до равнодушия посоветовал Финн.
Тара посмотрела на него с нескрываемым любопытством.
— И ты можешь так легко говорить об этом? — взорвалась она. — Твоя мать сводит меня с ума, а ты и глазом не моргнешь.
Финн лишь пожал плечами:
— Ты привыкнешь к ней. Да, она вся на нервах. Но если немного выпить, то можно иметь дело и с ней.
Немного поразмыслив над идеей перестать обращать внимание на свекровь, Тара покачала головой. Если бы она приняла это, то сама превратилась бы в такую же стерву, как Глория.
— Именно поэтому я восхищаюсь тобой, — добавил Финн. — Ты не играешь в светские игры. Ты говоришь все, что думаешь.
Тара вспомнила тетю Адель, которая отличалась особой бестактностью, и почувствовала внутреннюю дрожь. «Если я не буду следить за языком, то превращусь в свою тетю», — подумала она.
А в это время в Кинварре уже прилично пьяная председатель комиссии по распределению пожертвований мисс Селия Фрейдленд поднимала скандал, узнав, что ей передают безалкогольный напиток.
— Мне вина! — громко восклицала она, когда Стелла пыталась передать ей высокий стакан с лимонадом.
«Только не после полутора бутылок, которые я уже передала», — думала Стелла.
— В момент наступления Рождества мы перестаем подавать алкоголь, — заявила она с самым серьезным выражением лица. — Мы всегда так поступаем в полночь.