Строго между нами
Шрифт:
Руки Финна двигались под футболкой Тары, доставляя ей мучительную радость.
Да, своими ласками он мог заставить ее растаять. Его нежные руки горячими прикосновениями рождали в ней неистовое желание, волнами пробегавшее по всему телу. Достаточно было лишь взглянуть в его лицо, и было понятно, как он желает ее. С ней ничего подобного никто никогда не делал. Только Финн был способен на такие любовные ласки. Когда они встретились первый раз, этот пока еще незнакомый ей человек именно этим и поразил ее.
— Я люблю тебя, — простонала Тара.
Финн снял с нее футболку, а она стащила футболку с него. Неистово целуясь, они слились в объятиях на той самой кровати, где
Глава 18
Стелле казалось, что следующую неделю она не переживет. Уже в эту субботу ей предстояло знакомство с дочерьми Ника, а в парикмахерской ее оболванили так, что хоть на людях не появляйся. Именно оболванили — точнее не скажешь. Со своей новой стрижкой Стелла чувствовала себя словно голой. Она осторожно коснулась не прикрытыми волосами ушей. Ее волосы, прежде доходившие до плеч, теперь были острижены, как ей показалось, совсем коротко. Она провела рукой по волосам и подумала, что, пожалуй, не найдется и пряди длиннее пяти дюймов.
«Хотя, как ни странно, такие почти мальчишеские стрижки сейчас в моде», — размышляла Стелла, глядя на свое отражение в зеркале. Даже в этой неудачной, как она полагала, стрижке она была готова увидеть знак судьбы. Прическа была исполнена блестяще, но, увы, Стелле совершенно не шла.
Порекомендовавшая ей этот салон Кристал с завидной регулярностью раз в два месяца стриглась здесь вот уже в течение шести лет. Стелла хорошо знала вкусы Кристал — она предпочитала практичные прически, отвергая все то, что демонстрируют на авангардных подиумах в Нью-Йорке. Но оказалось, что так было лишь до последнего времени. И именно на встречу Стеллы с дочерьми Ника пришлась эта злополучная перемена вкуса. Навевал тоску и юбилей свадьбы, который был уже на следующей неделе.
Стелла вспомнила, как зашла в этот ультрамодный салон. Ей сразу предложили пачку глянцевых журналов и кофе со взбитыми сливками. Именно тогда она произнесла самые ужасные слова в своей жизни: «Я пока еще не выбрала. Мне хочется сменить имидж. Я могу положиться на ваш вкус?»
— И кто меня за язык тянул? Положилась, называется, — бормотала Стелла, кляня себя за глупость.
Ее мучил вопрос, как рука закона еще не взялась за парикмахерские, чтобы запретить эти «на ваш вкус, пожалуйста», особенно если вас обслуживает незнакомый мастер. Но такого в законе, кажется, пока еще не существовало. Давясь от смеха, Стелла даже придумала, как будет называться этот закон: «Четвертый подраздел Уголовного кодекса об оказании парикмахерских услуг». Парикмахер должен гарантировать, что клиент ознакомился с мнением специалиста, прежде чем согласился на… нечто другое. Ну или прежде чем произнес самоубийственную фразу: «На ваше усмотрение». Закон должен требовать, чтобы присутствовали два независимых свидетеля, один из которых должен быть лучшим другом или подругой — такой, как Вики. До начала стрижки они должны ознакомиться с предложением мастера и высказать свое мнение. Что-то вроде: «Короткие волосы не будут гармонировать с линией скул…»
Она вспоминала, как мастер уговаривал ее, показывая с помощью второго зеркала затылок:
— Это действительно вам идет.
Но Стелла видела, что и спереди, и сзади было плохо. В том смысле, что ей совсем не нравилось.
— Как вам это идет, — ворковал другой парикмахер, обходя ее. — Просто фантастика.
«Значит, этот стиль мне не идет катастрофически», — обреченно подумала Стелла. Она понимала, что просто так не хвалят. Это может значить одно из двух: либо
Стелла вышла из салона и побрела обратно в офис.
Если бы по пути в офис продавали парики, она купила бы обязательно. Но вместо этого перед ней расстилались фасады из зеркального стекла, в котором она видела свое отражение.
По пути она встретила секретаршу адвокатской конторы Маккены.
— Ваша прическа… просто чудо, — сказала она, быстро моргая длинными накладными ресницами.
Это был верный признак обмана, и Стелла поспешила к лифту, молясь, чтобы не встретить там никого из знакомых. Она решила, что первым делом изучит свою прическу в огромном зеркале дамской комнаты.
Вики, ее ближайшая подруга, оказалась такой же плохой обманщицей, как и секретарша. Едва завидев Стеллу, она вскочила из-за стола Лори и преградила ей дорогу, не дав спрятаться в своем кабинете.
— Какая у тебя шикарная прическа! Стелла, что случилось?
Стелла смущенно закусила нижнюю губу.
— Просто я попросила чего-то иного, — неопределенно пробормотала она.
— Иного? — спросила верная своему чувству юмора Лори. — Например, чтобы тебя подстригли газонокосилкой?
Стелла знала, что Лори все еще дуется на нее за то, что она увела у нее такого шикарного мужчину.
— Зачем ты так? — взмолилась Стелла. — Я и без того знаю, что это ужасно. Но что теперь поделаешь? Через неделю юбилей свадьбы родителей, а в это воскресенье я иду знакомиться с дочерьми Ника. Эта прическа — настоящая катастрофа. Я глупо с ней выгляжу.
— Косметика, воск для волос, и все дела, — твердо заявила Вики. — Мы создадим в парикмахерском искусстве новый стиль.
— Короткие стрижки нынче в моде, — добавила Лори, словно пытаясь извиниться за свою шутку о газонокосилке.
— Только для таких, как моя сестра Тара. Она модно одевается, моложе меня, и у нее не такой массивный подбородок, — в отчаянии возразила Стелла.
Дома Стелла не находила себе места. «Все, хватит нервничать», — сказала она себе, наверное, уже в пятый раз за последние двадцать минут подбегая к окну, заслышав хлопок закрывающейся дверцы автомобиля. Стелла решила, что сейчас заварит себе ромашковый чай и попытается забыть о том, что очень скоро придет Ник со своими дочерьми, Дженной и Сарой. Она уже заливала пакетик кипятком, когда услышала негромкий хлопок двери подъезда. Ее сердце вновь пустилось в галоп, но Стелла приказала себе не суетиться и спокойно добавила в чай мед, не торопясь размешала его и снова, уже в который раз, пригладила волосы.
— Привет, — произнес с порога Ник.
«Странно», — подумала Стелла. Обычно он говорил: «Привет, Стелла».
С чашкой в руках, словно это был щит, способный защитить психологически, она вышла в гостиную, чтобы встретить дочерей Ника. Неловко переминаясь с ноги на ногу, в комнате стоял Ник только с одной девочкой. «Должно быть, это Дженна», — решила Стелла. Она знала, что ей исполняется только пятнадцать, и потому была крайне удивлена, что перед ней стояла уже вполне взрослая девушка, выглядевшая на все девятнадцать. Наверное, фотография, которую Ник показывал Стелле пару месяцев назад, была сделана довольно давно.