Строптивая герцогиня
Шрифт:
Его сердце заныло при мысли, что София пережила то же самое. Побои побоями, но холодность отца могла ударить в тысячу раз больнее, чем поднятая рука.
На ее лице промелькнуло болезненное выражение, и ее уверенности как не бывало.
— Вы интересуетесь, сработал ли его метод воздействия? Да, сработал. Я выступила на суде, свидетельствуя против молодого человека. Рассказала о том, что видела на той поляне и что он говорил мне.
— Он преступник, а Алистэр — ваш отец. Любому ясно, что вы не могли поступить иначе.
— Я отправила его в ад, Берчард.
Горничная принесла воду. Он попросил ее поставить таз на рукомойник и подождать за дверью. Он передвинул повязку и проверил порез.
— Все нормально, зашивать не нужно. Горничная сможет промыть рану и перевязать. Не думаю, что вам необходим хирург.
— Слава Богу, не хотелось бы из-за такого инцидента задерживаться.
— Если вы все еще намерены уехать сегодня, вы ошибаетесь. Я сказал кучеру, что вы до утра уж точно останетесь здесь.
— Вы не имели права командовать.
— Не стоит отправляться в путь в таком состоянии, вам следует отдохнуть.
— Я подожду до утра, но на рассвете уеду.
— Там будет видно. И учтите, вас ждет еще одно изменение. Вы не поедете в Портсмут, как хотели. Вы ведь планировали отплыть во Францию? Не получится, герцогиня. Мне придется удержать вас в Англии, где я отвечаю за вашу безопасность.
Напоминание о безопасности и о том, что ее план провалился, удержало Софию от возражений.
— Вы будете спать в моей комнате, — продолжал он менторским тоном.
— Ни за что. — Она бросила на него презрительный взгляд, напоминая, что он не совсем одет, не говоря об остальном.
— Нет, герцогиня, я вовсе не предлагаю вам провести со мной ночь. Вы будете спать в моей комнате, а я в вашей. Кто-то ведь знает, что здесь ваше окно. Я не думаю, что мы увидим продолжение событий нынешней ночью, но на всякий случай лучше соблюсти осторожность.
Она хотела протестовать, но передумала. Ее плечи опустились.
— Вы думаете, я трусиха.
Он не понял, что она имеет в виду: ее желание сбежать или отказ разделить с ним комнату? Он опять подумал, что между ними существует внутренняя близость.
— Вы говорили в Марли, что постараетесь взять бразды правления в свои руки. Почему же вы решили удрать во Францию?
— Я передумала. Легкомысленные женщины, как я, часто меняют свои решения, — проговорила она непринужденно, но, встретившись с ним глазами, медленно опустила их. Какую-то долю секунды они задержались на вырезе его рубашки, открывавшем его загорелую грудь. Ему вдруг показалось, что еще секунда, и она протянет руку и…
Но она отвернулась.
— Я позову девушку, чтобы она убрала стекла. Это опасно.
Переход к практическим делам не обманул его. Он понял, почему она решила удрать. Ее поступок нельзя назвать легкомысленным, несмотря на маску, к которой она часто прибегала в обществе.
Она боялась его, и боялась с самого начала, потому что не была к нему равнодушна, как пыталась показать. Если он не прав, то зачем ей бежать?
— Вы предпочитаете, чтобы я покинул вас? Исполнять обязанности вам было бы проще, если бы я уехал? — Слова прозвучали жестче, чем ему хотелось.
Она задумчиво смотрела на письмо, лежащее на полу.
— Если что-то случится со мной, Веллингтон потребует вашу голову, И кроме того, как выяснилось, мне необходима защита. Будет лучше, если вы останетесь.
— Вы обещаете, что я не проснусь однажды утром и не найду вас в карете, направляющейся в порт?
— Да, обещаю. Бегство — глупый импульс. Все случившееся так ошеломило меня, но я справлюсь, поверьте.
Она бросила на него взгляд, который говорил: «Я справлюсь с вами, дайте только время».
Кареты и фургон громыхали по дороге, возвращаясь в Девон. С каждой милей небо над ними становилось все темнее. Гроза приближалась.
Тяжелые черные тучи не предвещали ничего хорошего. Но отнюдь не весенняя непогода тревожила Эйдриана. Другие признаки, говорившие о возможной буре совсем другого сорта, приковывали его внимание и, возможно, потребуют его вмешательства. Глухой стук от комка грязи в бортик кареты. Проклятие возчика фургона, когда тот увидел герб Эвердона на карете герцогини. Толпы фермеров у кромки полей, их крики, которыми они осыпали проезжающих господ.
Подобные неприятности сопровождали их от Портсмута до Марли, но здесь они проявлялись особенно сильно. Казалось, что кто-то знал маршрут герцогини и умышленно собрал толпы раздраженных людей.
Эйдриан догадывался кто.
Последнюю остановку сделали в Хейфорде — не в «гнилом местечке», а в большом населенном пункте поблизости от Стейверли, одного из поместий Эвердона на побережье.
Их встретил непрекращающийся дождь. Все местные жители, казалось, собрались в городе. Напряженная тишина выплеснулась на переполненные улицы. По сравнению с происходящим все предыдущие демонстрации казались куда менее значительными.
Харви Дуглас, член парламента, не обращал внимания ни на дождь, ни на опасность. Он встретил карету широкой улыбкой. Оказалось, что герцогиня знакома с ним.
— Приветствую вас, мистер Дуглас. Когда я просматривала список кандидатов, я обрадовалась, увидев по крайней мере одно знакомое имя.
Харви Дуглас помог Эйдриану проводить Софию в местную гостиницу. К тому времени слуги уже разгрузили фургон.
— Скопив достаточную сумму, будучи управляющим у вашего батюшки, я купил в Стейверли некоторую недвижимость. И был горд, как только может быть горд человек, когда он предложил мне место в парламенте. Мне бы хотелось думать, что я оправдал возложенное на меня доверие, — проговорил Дуглас, поглаживая усы и густую бороду.