Строптивая наследница

Джеффрис Сабрина

— Но, Гейб... — начала было Минерва.

— Оставь его, — тихо произнес Джайлс.

Джаррет и Оливер вполголоса обменялись какими-то фразами, а затем Джаррет кивнул.

— Я пригляжу за ним, — сказал он. — А ты можешь ехать домой с Минервой.

— Думаешь, с Гейбом все будет в порядке? — с тревогой обратилась Минерва к Оливеру, когда Джаррет ушел.

— Трудно сказать, — ответил тот. — Ты сама знаешь, какой он.

Оливер несколько мгновений смотрел на удалявшихся братьев, а затем повернулся

к Джайлсу.

— Полагаю, Минерве следует вернуться в Холстед-Холл со мной, — сказал он.

— Ни за что, — возразил Джайлс. — Я привез ее сюда, и я увезу домой.

— Если ты считаешь, что я позволю своей сестре провести с тобой еще хотя бы минуту...

— Ради Бога, прошу вас! — раздраженно проговорила Минерва. — У нас открытый экипаж, и ты поедешь следом за нами. Да и что он может мне сделать?

Наконец брат кивнул.

— Как только приедем домой, вы оба подробно расскажете мне, что вам удалось узнать о Десмонде, — сказал Оливер.

И это была не просьба.

— Разумеется, — согласился Джайлс.

Как только Оливер направился к своему экипажу, Минерва смогла вдохнуть полной грудью. Слава Богу, он отстал от них.

Когда Джайлс взял ее за руку, подсаживая в экипаж, Минерва невольно вспомнила о том, где совсем недавно побывала его рука, что она там делала и какие приятные ощущения ей подарила. К сожалению, судя по пылающему взору не сводившего с нее глаз Мастерса, она была не единственной, кто вспоминал об этом.

А уж когда он уселся рядом с ней на сиденье, Минерва почти болезненно ощутила тепло его бедра. Попытавшись взять себя в руки, она стала наблюдать за тем, с какой ловкостью он управляется с лошадьми, которые послушно пустились рысью следом за экипажем Гейба.

— С тобой все в порядке? — тихо спросил Джайлс.

Минерва напряженно выпрямилась. Неужели он прочел ее мысли?

— А почему со мной должно быть что-то не в порядке? — ответила она вопросом на вопрос.

— Потому что ты только что слышала, как твоего брата практически обвинили в убийстве.

Ах, вот он о чем!

— Да нет, все хорошо. Я просто беспокоюсь за Гейба. — Она вспомнила, какое у того было выражение лица, когда он разговаривал с сестрой Роджера. — Я понимаю, почему мисс Уэверли сердится, но она не имеет права обвинять Гейба в смерти брата.

Мастерс промолчал, и Минерва раздраженно спросила:

— Ты не согласен со мной?

Он задумчиво посмотрел на нее.

— А ты стала бы обвинять Четуина, если бы Гейб сегодня погиб?

Это замечание выбило Минерву из колеи, но она попыталась взять себя в руки.

— Ну, поскольку это именно он бросил вызов Гейбу... пожалуй, я могла бы обвинить его... Но на ту гонку мистера Уэверли позвал не Гейб.

— Ты в этом уверена? Тебе сам Гейб об этом сказал?

Минерва долго молчала, вспоминая все, что рассказывал ей об этой истории брат, и в конце концов тяжело вздохнула:

— Нет, я просто решила... — Она подняла глаза на Джайлса. — А ты знаешь?

— Никто этого не знает, кроме двух друзей Гейба, но они не говорят правды. Так что не исключено, что именно Гейб был инициатором бега. Если бы вызов бросил Роджер, им не было бы смысла это скрывать, ведь он погиб.

Минерва сердито посмотрела на него.

— Терпеть не могу, когда ты так логично рассуждаешь, — сказала она.

Легкая улыбка тронула его губы.

— Дело в том, что ты становишься слепа, когда дело касается твоей семьи, — заметил Джайлс.

— А мисс Уэверли разве не такая же?

— Я этого не говорил. — Он бросил на нее быстрый, задумчивый взгляд. — Но полагаю, ты лучше других понимаешь, что значит искать справедливости для тех, кого любишь, особенно когда ты не сомневаешься в том, что законными средствами этого не добиться.

— Мы все еще говорим обо мне и о моей семье?

Лицо Мастерса вмиг стало безучастным.

— Разумеется, — кивнул он, — Ты же хочешь знать правду о том, что произошло с твоими родителями, и готова пойти на что угодно, лишь бы выяснить все до конца. Например, пробраться в комнату Десмонда. В этом отношении вы с мисс Уэверли очень похожи.

Почему у нее появилось ощущение, что он чего-то недоговаривает?

— Она хочет не справедливости, а мести.

— Но ведь и ты хотела бы того же, если бы не сомневалась в том, что Десмонд убил твоего отца.

— Возможно. — Она внимательно посмотрела на Джайлса. — А ты бы хотел отомстить за смерть своего отца?

Лицо Мастерса оставалось непроницаемым.

— Он сам убил себя... Как можно за такое... отомстить?

— Я не знаю, поэтому и спрашиваю тебя. Ты говоришь, что я становлюсь слепой, когда дело доходит до ошибок моей семьи. Вот мне и захотелось узнать, не можешь ли ты стать таким же слепцом, когда речь заходит о твоем отце, — сказала Минерва.

— Едва ли. Но я знал все ошибки отца не хуже своих собственных.

Ледяной тон Мастерса охлаждал любопытство Минервы.

— Да-а? А каковы же твои ошибки, Джайлс? Если, конечно, не считать твоей привычки проводить вечера в борделе и неспособности серьезно воспринимать жизнь?

Уголок его рта чуть дернулся.

— Ты говоришь таким тоном, будто мои ошибки уже известны тебе, — сказал Джайлс. — Так что, пожалуй, бессмысленно говорить что-то, это лишь увеличит твой список.

Минерва постучала пальчиком по подбородку.

— Ну-у, — протянула она, — не знаю, считать ли твое умение вскрывать замки ошибкой или достижением. Хотя твоя потрясающая способность лгать ради собственной выгоды — это, без сомнения, ошибка.