Строптивая жена Властелина Пограничья
Шрифт:
И его вожделение у трупа любовницы наводит на мысль о его ненормальности. Что может быть хуже, чем оказаться во власти вампира? Оказаться во власти чокнутого вампира, который хочет тебя соблазнить.
Моё «везение» просто поражает: муж едва терпит, зато вампир выпрыгивает из штанов. Положа руку на сердце, лучше было бы наоборот.
— Ну, если можно так сказать о мертвеце, то да. Лейла живее всех живых, — удовлетворённая улыбка растекается по его лицу.
Ему весело! Только что свернул шею своей любовнице и уже лезет под юбку
Его пальцы исследуют контур моё лицо, спускаясь ниже к груди. Этторио резко притягивает меня к себе. Я теряю равновесие и валюсь в его объятия. Он усаживает меня к себе на колени. Холодный язык очерчивает ухо, слегка прикусывая мочку. Спазм отвращения скручивает мой желудок, подходя к горлу тошнотой.
Как же мерзки эти потуги на соблазнение. Зачем ему я? Месть Раулю? Они даже не знакомы. Наказание Лейлы? Вот это больше похоже на правду.
Я даже представить не могу, что ему захотелось поиграть со мной, как коту с мышкой, только потому, что я ему понравилась. Не может это быть правдой. Я заурядная женщина. А он пусть и мерзкий, но чертовски привлекательный мужчина. Он мог бы мне даже понравиться.
Определённо Этторио Эрмано мужчина в моём вкусе и при иных обстоятельствах мог мне понравиться.
Мне почему-то противно. Противно на уровне тела. Мозг же осознаёт его привлекательность. Я понимаю, что он ничем не уступает Раулю. Но вот поделать с собой ничего не могу. Если он не остановится, то я не смогу сдержать рвотные позывы.
Лейла стонет. Этторио под её стоны впивается мне в губы жадным поцелуем. Он так тесно прижал меня к себе, что я чувствую его возбуждение. Маньяк! Его рука опускается ниже талии, поглаживая сквозь юбку мою попу, спускается ниже, задирая юбку.
Вампир раздвигает мои губы языком и меня выворачивает прямо на него. Мне жутко неудобно.
Он второй мужчина в жизни, который меня целует. А у меня такая странная реакция.
Да, мне противно, но не у каждой же женщины прикосновения другого мужчины вызывают рвоту. А если бы он меня изнасиловал, то прости господи, понос бы начался?
Я утираюсь и размышляю над своей загубленной карьерой падшей женщины, Этторио матерится так, как не пристало в обществе приличной женщины.
Не прощаясь и не поцеловав на прощание, он исчезает. Вот и вся любовь. Как под юбку лезть так он первый, а как спросить почему мне так плохо ни боже мой. Сбежал, как трусливая шпажонка, заметившая драку.
— Как тебе это удалось? — хрипит Лейла.
Вот только перепалки с ней мне и не хватает для полного счастья.
— Непроизвольная реакция организма на чужого мужчину, — развожу я руками. — Я так думаю. А впрочем, не знаю.
— Рауль вообще охренел, — шепчет она себе под нос, пытаясь приподняться.
Неужели она так быстро восстанавливается? Или это просто было сродни прилюдной порке?
— Почему? При чём тут мой муж? — удивляюсь я. Что такого сделал
— Он поставил, а, скорее всего, по его просьбе поставили во время брачной церемонии клеймо собственника, — вампирше ещё тяжело даются слова, но она уже может шевелиться.
— Молчишь? — она издаёт звук отдалённо напоминающий смех. — Ну, молчи!
Интересно, а если я умру, то метка спадёт или нет? Это чисто философский вопрос. Я вздыхаю. Что же делать? Быть вместе мы не сможем. Убить меня тоже вряд ли убьют. Становиться вампиром я не хочу.
— А, что мне сказать? Я тебе не верю. Ты стараешься вбить клин между мной и Раулем.
— Ну, ты и дура! Подумай своими куриными мозгами, почему ты так реагируешь на поцелуй мужчины. Женщины так изнасилование не переживают, как ты банальный поцелуй.
— Откуда тебе знать, кто и как переживает насилие, — меня раздражает её самоуверенность. Везде была, всё знает. — И вовсе он не банальный, тебе ли этого не знать.
Подливаю я масла в огонь ревности. Как это ни прискорбно, но Лейла подтверждает мою догадку. Догадки догадками, но мне нужно выбраться, чтобы узнать правду.
Глава 44
Рауль
Мы всё дальше удаляемся от замка Ренделлов. Я спешу, по тому пути, который указывает невидимая нить, связывающая меня с женой. Она золотым едва заметным свечением не даёт мне свернуть с выбранного пути.
Вокруг безграничное пространство, покрытое толстым одеялом снега. Кроны деревьев, растущих отдельными островами или лентами одеты в снежные шапки. Играющие на снегу солнечные блики слепят глаза.
Воздух колок и сух. Мороз создал на снегу корку льда, которая помогает мне бежать, не утопая в снегу.
Ветер стих. Лёгкий снежок кружится в воздухе белыми хлопьями. Я не выдерживаю, ловлю языком снежинки.
— Некогда баловать, — слышу я голос Брена, — нам нужно дойти до границы, пока не завьюжило.
Сумерки упали на землю, словно переспевшее яблоко. Но снег не позволяет мраку безраздельно завладеть миром, освещая землю, словно фонарь.
К полуночи мы добрались до границы с Сумеречным королевством и та, путеводная нить, которая привела меня сюда, оборвалась.
Мы легко попадаем на землю вампиров. Кроме пограничных столбов и надписей указывающих, что мы на территории другого государства нас никто не встречает. Вампиры не беспокоятся о сохранности своих границ, напротив, вам всегда рады. Места на фермах хватит всем.
Брен смотрит на меня, ждёт каких-то действий. А я не понимаю, что делать? Лихорадочно соображаю, где теперь искать Эйвис?
Связаться мысленно с ней не получается. Она закрылась от меня. Ждать, когда она ответит, не позволяет время. Оно работает против нас.