Строптивый и неукротимый
Шрифт:
Порция потрясла головой, отгоняя своенравные мысли. Он должен оставаться во сне. Как и воспоминания о нем… Об этом соблазнительно красивом незнакомце, который ездил верхом, будто обезумевший сатана, играл с ножами и взбирался на горы посреди зимы развлечения ради, приводил ее в смущение, нашептывая на ухо горячие слова.
Однако сон превратился в кошмар.
Безымянным спасителем Порции был никто иной, как граф, за которого бабушка хотела выдать ее замуж. Она покачала головой, пытаясь отогнать нелепое ощущение предательства.
В горле у нее заклокотал
Она села снова и откинула толстое стеганое одеяло. Когда вспомнила его неподобающее обращение, от испытанного унижения у нее закололо в щеках.
– Нэтти, принесите мою одежду.
– И не собираюсь. Доктор сказал…
– Приходил врач?
– Да. Он сказал, что вам нельзя вставать, пока не поправитесь.
Порция с чувством покачала головой, в мыслях ее промелькнули рубленые черты Хита. Она ни на минуту не задержится под его крышей.
– Мне уже лучше. Будем собираться.
Нэтти открыла рот, но Порция взмахом руки заставила ее замолчать.
– Я не останусь здесь после такого обращения со мной этого мужлана. Только вообразите, Нэтти. – Она приложила руку к сердцу, как будто получила смертельную рану. – Он думает, будто я хочу выйти замуж за него!
Нэтти вскинула руки.
– Ну и прекрасно! Убейте себя…
– Я не собираюсь умирать. – Порция поморщилась от собственного визгливого голоса. Вздохнув, она потерла пульсирующие виски и добавила спокойнее: – Я правда чувствую себя намного лучше. И вполне могу ехать. – Ее ноги опустились с кровати с балдахином и утонули в пушистом ковре.
Она уже была на полпути к гардеробу, когда раздался короткий стук в дверь. Замерев, Порция повернулась и увидела вплывающую в комнату леди Мортон.
Графиня остановилась.
– Что вы делаете?
Порция виновато поводила пальцем ноги по роскошному ковру, отчего-то почувствовав себя ребенком, пойманным за совершением какой-нибудь проказы.
– Одеваюсь.
– Ну уж нет! – заявила леди Мортон.
Прежде чем Порция успела возразить, обе женщины уложили ее в постель и натянули ей одеяло по самое горло, как будто она сама не могла о себе позаботиться.
– Я здорова и вполне могу ехать…
– Ехать? – Глаза леди Мортон округлились. – Вы очень больны, моя дорогая. И даже если бы не были больны, вы же только что приехали. Почему, ради всего святого, вы хотите вот так сразу взять и уехать?
Почему? Порция озадаченно уставилась на графиню – не шутка ли это? Разве она не слышала, как ее внук требовал ее отъезда?
– Думаю, будет лучше, если я уеду.
– «Уеду»? – Леди Мортон посмотрела на Нэтти, как будто ища у нее подтверждения того, что Порция действительно намеревается уехать. – Но почему, скажите на милость? – На удивительно гладком для женщины ее лет лице промелькнула тень обиды.
Порция облизала губы.
– Леди Мортон, ваш внук очень ясно выразил свои желания…
– Ну,
Прокашлявшись, Порция попробовала снова:
– Как бы то ни было, если я уеду, мне будет спокойнее.
Леди Мортон нахмурилась и поджала губы так, что они почти исчезли с лица. Решительный блеск появился в ее глазах, и комната погрузилась в напряженную тишину, пока графиня пристально рассматривала Порцию. Сглотнув, девушка упрямо выдержала этот тяжелый взгляд, хоть ей и хотелось от него провалиться сквозь землю. Как и с собственной бабушкой, Порция хорошо знала, что нельзя показывать даже намека на слабость.
– Что ж, хорошо, если вы хотите ехать, остановить вас я не могу. – Леди Мортон произнесла это таким елейным голосом, что у Порции поднялись крошечные волоски на шее. – Можете ехать, моя дорогая. Я и не собиралась удерживать вас здесь против вашей воли. – Графиня, моргнув широко открытыми, невинными глазами, подняла руку к шее.
Порция ждала затаив дыхание, зная, что это еще не все. Леди Мортон погладила изумрудный кулон, лежавший в ямочке под горлом.
– Спасибо, – пробормотала Порция, стягивая стеганое одеяло на пояс. Она уже хотела спустить ноги с кровати, когда ее остановил голос графини:
– Но, разумеется, я не могу позволить вам уйти, пока не посчитаю, что вам хватит сил на путешествие. – Леди Мортон подтянула одеяло обратно ей под горло и покровительственно похлопала Порцию по плечу.
– Право же, я себя уже отлично чувствую, – сказала Порция.
Леди Мортон подняла руку, прервав ее возражения:
– Больше ни слова об этом. Когда я посчитаю, что вы можете ехать, тогда уедете, но ни секундой раньше.
Нэтти усмехнулась у нее за спиной.
Порция вжалась в кровать так, будто на нее навалился огромный груз. Одеяло вдруг показалось ей горячим, тяжелым… смертным саваном.
Леди Мортон мило улыбнулась, как будто это не она только что приговорила Порцию к заключению на неопределенное время.
– Отдыхайте. Поправляйтесь. Я пришлю вам бульона.
Бульон. При упоминании о пище в животе у нее забурчало. Она бы осилила что-нибудь и поплотнее бульона. «Жареный фазан с пюре» звучало куда привлекательнее, но леди Мортон, похоже, вознамерилась относиться к ней словно к умирающей.
– Хорошо, – смягчилась девушка, уже думая о том, каким образом Нэтти могла бы раздобыть для нее настоящей еды… и как скоро удастся покинуть этот дом, не обидев леди Мортон.
В ее сознании возникло лицо графа, и ее грудь сжалась. «Меня такой девицей не соблазнишь. Тут нужно что-то поинтереснее». При воспоминании об этих словах чувство унижения обдало ее огнем.
Три дня. Три дня и ни минутой дольше, поклялась Порция. Потом она уедет. С одобрения леди Мортон или без него, но уедет. И оставит горячий взгляд графа навсегда в прошлом.