Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977

Курильский Виктор Максимович

Непонятным образом слух о нашем приезде распространился по городу. Журналисты, ученые, почитатели таланта АНа взяли над нами опеку… город выглядел, надо сказать, весьма провинциальным, чуть ли не допотопным. Хотя АН так и не удалось отыскать застройку двадцатилетней давности. Должно быть, расстроенный этим, он возложил на меня ответственность за легкие сейсмические всплески по утрам, требуя, чтобы я перестал трясти отель.

Жилось здесь людям нелегко. Даже рыбаки, возвращавшиеся после лова с большими, вроде, деньгами, отнюдь не благоденствовали. В городе сложилось тяжелейшее положение с жильем. Государство строило мизер, кооперативных домов практически не было. Индивидуальная застройка за городом была нереальна из-за коммуникаций, климата, сейсмической обстановки. Большинство рыбаков жило в общежитиях, прелести коих описывать нет нужды. Даже отложив деньги, их использовать с пользой было сложно. Не говоря уже о покупке автомашины или ценных товаров, со снабжением города дело обстояло довольно-таки убого. В магазинах толпились очереди. Все названные выше проблемы упирались в «завоз». С «материка» доставлялось все: стройматериалы, техника, оборудование, продовольствие, ширпотреб. Люди постепенно падали духом, теряли надежду, многие мечтали об отъезде на тот же «материк». Кое-кто, не выдержав, спивался. Рассказываю об этом подробно, потому что АН, подавленный увиденным и услышанным, решил написать обо всем. Он, как всегда, хотел помочь. Люди были с ним откровенны, потому что считали: известный писатель сумеет достучаться куда надо, сможет сдвинуть их проблемы с мертвой точки. Насколько я знаю, это было чуть ли не единственное обращение АНа к «прямой» или скажу иначе — социальной публицистике. Написанное им, по тем временам, являлось абсолютно непроходимым. Но выхолащивать из него главное АН, естественно, не хотел. Возникали варианты: напечатать не сам очерк, а интервью с АНом по поставленным им проблемам и проч. Какие-то контакты по этому поводу возникали, как мне помнится, с «Литгазетой», кто-то пытался пристроить материал в «Новый мир». Ничего сделать не удалось.

<…>

АН обладал прирожденным талантом рассказчика. «Захватить площадку», как говорят актеры, ему ничего не стоило — в любой компании. Причем никогда не прибегал к банальностям, не смеялся первый собственным остротам. Я часто вспоминаю его истории.

<…>

Но венцом его устных рассказов я считаю импровизацию, сочиненную за ужином в хлебосольном доме владивостокского ученого. Это было повествование о якобы предстоящем АНу полете в космос. Старт был назначен на завтра. Манера изложения поражала естественностью, хотя и ощущалось понятное накануне такого события некоторое волнение. АН, встав из-за стола, вышел на середину комнаты. Говорил, чуть запрокинув голову, лишь изредка взглядывая на нас, притихших, отодвинувших тарелки и рюмки. Наверно, он видел воочию и огромный фотонный звездолет, мчавшийся к созвездию Льва, и своих спутников (среди них оказались и я, грешный, и Алик Городницкий), планету, на которой им предстояло высадиться. Впрочем, достоверность деталей в его изложении входила в некое противоречие с ироническим тоном, и становилось ясно: перед нами хитроумная пародия на опусы фантастов, даже угадывались ее адреса. Но тут приборы на звездолете АНа обнаружили чужой корабль, принадлежавший, судя по всему, какой-то неведомой цивилизации. Маневры его казались угрожающими. На этом интригующем эпизоде АН оборвал повествование, предоставив слушателям теряться в догадках. Долго не умолкали восторги и комплименты. Засим продолжилось пиршество…

<…>

Во время поездки у АНа неоднократно брали интервью.

Из: АНС. Завтра утром выпадет снег

<…>

Я читаю книги Стругацких около десяти лет. И вижу, как уверенно идут писатели от «приключений тела» к «приключениям духа», как усложняются проблемы и образная система, как меняется главный герой книги. Сильный, все понимающий и ироничный Горбовский… Антон-Румата, многого не понимавший, но в критической ситуации выбора между долгом и человечностью предпочетший человечность…

— Что думает Аркадий Натанович по этому поводу? Кто самый любимый из героев для братьев Стругацких сегодня?

— Все-таки Горбовский. Для меня главное в нем вот что — при всех обстоятельствах он верен одному — не стратегии, не тактике, а любви к людям, к Земле. Да и не расстались мы с ним — он вновь появился в «Малыше». А смена героев, о которой вы говорите, — как-то не задумывались над этим. Выбор личности главного героя диктуется замыслом книги.

— Продолжение вопроса. Какие из произведений наиболее дороги для вас сегодня?

— Сейчас это «Пикник на обочине» и наша новая книга «За миллиард лет до конца света», которая готовится к печати.

— А почему именно «Пикник»?

— В «Пикнике» нам важен не сам фантастический «пикник пришельцев» и связанные с ним загадки, а вполне земной Рэдрик Шухарт. Жизнь его мяла, до того домяла, что человек потерял способность формулировать — что ему нужно, чтобы он стал счастливым. Он достоин огромной жалости — ведь он человек! Кстати, элементы необычных ситуаций работают на Рэдрика, на раскрытие его образа, воскресшие мертвецы, например, понадобились, чтобы показать трогательную любовь Рэдрика к отцу.

<…>

— Аркадий Натанович, чтобы закончить разговор о самых последних работах и перейти к следующей теме, о которой мне с вами хочется поговорить, — о сегодняшнем состоянии современной фантастики, задам традиционный вопрос — над чем вы сейчас работаете?

— Сейчас мы с братом пишем новую книгу. Называться она будет «Стояли звери».

— И о чем она?

— Говорить о незаконченной работе — плохая примета.

<…>

Из: АНС. Времена чудес добрых и «жестоких»

<…>

— Вопрос, может быть, тривиальный: как обычно рождаются ваши произведения, что служит толчком к написанию книги?

— Бывает по-разному. Иногда тема рождается сразу. К примеру, повесть «Малыш» — ведь кроме темы «космического Маугли» в ней ничего нет. А получилась эта вещь так. Мы с братом однажды размышляли о лучших сюжетах в мировой литературе. Вспомнили «Гаргантюа и Пантагрюэля», «Дон Кихота», потом что-то еще, потом «Маугли» Киплинга. И сразу стало интересно — каким был бы человеческий детеныш, воспитанный не диким зверем, а представителями чужой негуманоидной цивилизации.

Но чаще тема приходит не сразу, а «ступеньками». Как-то мы с Борисом на загородном шоссе увидели чуть в стороне от дороги свалку, такую, какую оставляют после себя некоторые туристы. Борис постоял, подумал и сказал: «Интересно, как на все это смотрят муравьи». Через некоторое время эта мысль всплыла, трансформировалась, приобрела более законченную форму, и мы сели за работу. Получился «Пикник на обочине» — повесть о том, что фантасты называют Посещением. На Землю прибыли космические пришельцы, очень скоро и по неизвестной причине покинули ее, оставив в разных местах планеты Зоны Посещения, то есть попросту кучи инопланетного барахла. Причем все эти «пустышки», «комариные плеши», «черные брызги», «смерть-лампы» — вещи совершенно непонятные земной науке, вообще непохожие ни на что земное. Но это не мешает им оказывать столь же непонятное, губительное действие на человека.

Небольшую повесть «Отель „У погибшего альпиниста“» мы написали просто потому, что нам захотелось написать добротный, крепко закрученный детектив.

— А «Улитка на склоне»?

— «Улитка» была своего рода экспериментом. Мы писали ее на свободной игре воображения, руководствуясь только интуицией. Что вышло из этого — трудно сказать, так как даже наши друзья, писатели и критики, мнением которых мы дорожим, отказались однозначно истолковать эту повесть.

<…>

Когда наша беседа уже подходила к концу, я попросил Аркадия Натановича написать что-нибудь на титульном листе многократно читанной еще в детстве «Страны багровых туч». После недолгого раздумья он написал: «Неплохо придумано. Только в атмосферном давлении ошиблись».

Оказывается, описание Венеры в этой книге оказалось более, чем в других книгах, близким к истине. Это можно было частично проверить после мягкой посадки на «утреннюю звезду» советской автоматической станции «Венера-10». А в то время, когда Стругацкие начинали «Страну багровых туч», в космос еще не было запущено ни одного искусственного спутника.

<…>

Об этой же поездке рассказывалось и в полушутливой АНС-энциклопедии.

Из: АНС-энциклопедия

На берегу

Заехал однажды Аркадий Натанович Стругацкий с друзьями на Дальний Восток. Вышли они на берег океана, выбрали место в тихой бухточке, развели костер и сидели, разговаривали, смотрели вдаль. А мимо проплывал катер Дальневосточного отделения АН СССР «Гайдар».