Структура художественного текста
Шрифт:
Поэтому стоящий у моря санаторий назван «высоким» (ср. электроход «над бездной вертикальной»), а шакалы, хотя и находятся в горах, помещены в низ верха:
Лишь там, наверху, по оврагам…Не гаснут всю ночь огоньки.Но, поместив шакалов в «овраги гор» (пространственный оксюморон!), Заболоцкий снабжает их «двойниками» — квинтэссенцией низменной животной сущности, — помещенными еще глубже:
И звери по краю потокаТрусливо бегут в тростники,ГдеМышление неизменно выступает в лирике Заболоцкого как вертикальное восхождение освобожденной природы:
И я, живой, скитался над полями,Входил без страха в лес,И мысли мертвецов прозрачными столбамиВокруг меня вставали до небес.И голос Пушкина был над листвою слышен,И птицы Хлебникова пели у воды.………………И все существованья, все народыНетленное хранили бытие,И сам я был не детище природы,Но мысль ее! Но зыбкий ум ее!Всем формам неподвижности: материальной (в природе и быту человека), умственной (в его сознании) — противостоит творчество. Творчество осво(217)бождает мир от рабства предопределенностей. Оно — источник свободы. В этой связи возникает и особое понятие гармонии. Гармония — это не идеальные соответствия уже готовых форм, а создание новых, лучших соответствий. Поэтому гармония всегда создание человеческого гения. В этом смысле стихотворение «Я не ищу гармонии в природе» — поэтическая декларация Заболоцкого. Не случайно он ее поставил на первое место (нарушая хронологический порядок) в сборнике стихов 1932–1958 гг. Творчество человека — продолжение творческих сил природы.
В природе также присутствует большая и меньшая одухотворенность;
озеро гениальнее, чем окружающая его «трущоба», оно «горит устремленное к небу ночному», «чаша прозрачной воды сияла и мыслила мыслью отдельной» («Лесное озеро»).
Таким образом, основная ось «верх — низ» реализуется в текстах через ряд вариантных противопоставлений.
Верх:
далеко
просторно
движение
метаморфоза
свобода
информация
мысль (культура)
творчество (создание новых форм)
гармония
Низ:
близко
тесно
неподвижность
механическое движение
рабство
избыточность
природа
отсутствие творчества (застывшие формы)
отсутствие гармонии
Такова общая система Заболоцкого. Однако художественный текст — не копия системы: он складывается из значимых выполнений и значимых невыполнений ее требований. Именно потому, что охарактеризованная система пространственных отношений организует подавляющее большинство текстов Заболоцкого, отклонения от нее делаются особенно значимыми. В стихотворении «Противостояние Марса» — уникальном в творчестве Заболоцкого, поскольку мир мысли, логики и науки выступает здесь как бездушный и бесчеловечный, — мы обнаруживаем совершенно иную структуру художественного пространства. Противопоставление «мысль, сознание — быт» сохраняется (в равной мере как и отождествление первого с «верхом», а второго с «низом»). Однако совершенно неожиданно для Заболоцкого «дух, полный разума и воли» получает второе определение: «лишенный сердца и души». Сознательность выступает как синоним зла и зверского, античеловеческого начала в культуре:
И тень сознательности злобнойКривила смутные черты,КакМир бытовой, домашний, представленный в облике привычных вещей и предметов, оказывается близким, человечным и добрым. Уничтожение вещей — чуть ли не единственный раз у Заболоцкого — оказывается злом. (218) Вторжение войны и других форм социального зла представляется не как наступление стихии, природы на разум, а как бесчеловечное вторжение абстрактного в частную, вещественную, бытовую жизнь человека. Не случайна, как кажется, здесь пастернаковская интонация:
Война с ружьем наперевесВ селеньях жгла дома и вещиИ угоняла семьи в лес.Персонифицированная абстракция войны сталкивается с миром вещественным и реальным. При этом мир зла — это мир без частностей. Он преобразован на основании науки, и из него удалены все «мелочи». Ему противостоит «непреобразованный», запутанный, нелогичный мир земной реальности. Сближаясь с традиционно-демократическими представлениями, Заболоцкий, вопреки господствующим в его поэзии семантическим структурам, употребляет понятие «естественный» с положительным знаком:
Кровавый Марс из бездны синейСмотрел внимательно на нас.………………Как будто дух звероподобныйСмотрел на землю с высоты.Тот дух, что выстроил каналыДля неизвестных нам судовИ стекловидные вокзалыСредь марсианских городов.Дух, полный разума и воли,Лишенный сердца и души,Кто от чужой не страждет боли,Кому все средства хороши.Но знаю я, что есть на светеПланета малая одна,Где из столетия в столетьеЖивут иные племена.И там есть муки и печали,И там есть пища для страстей,Но люди там не утерялиДуши естественной своей.………………И эта малая планета —Земля злосчастная моя.Примечательно, что в этом столь неожиданном для Заболоцкого тексте резко меняется система пространственных отношений. «Высокое», «далекое» и «обширное» противостоит «низкому», «близкому» и «малому» как зло добру. «Небеса», «бездна синяя» входят в эту модель мира с отрицательным значением. Глаголы, значение которых направлено сверху вниз, несут негативную семантику. Следовало бы отметить, что, в отличие от других текстов Заболоцкого, «верхний» мир не представлен текучим и подвижным: он застыл, зафиксировался в своей логической косности и неподвижности. Не случайно (219) именно ему приписана не только стройность, непротиворечивость, законченность, но и жесткая цветовая контрастность:
Кровавый Марс из бездны синей.Земной мир — мир переходов и цветовых полутонов:
Так золотые волны светаПлывут сквозь сумрак бытия.Как видим, пространственная структура того или иного текста, реализуя пространственные модели более общего типа (творчества определенного писателя, того или иного литературного направления, той или иной национальной или региональной культуры), представляет всегда не только вариант общей системы, но и определенным образом конфликтует с ней, деавтоматизируя ее язык.