Студент
Шрифт:
Замнач зашуршал бумагами, копаясь в шкафу:
— Где же они у меня, заразы?.. А, вот!
Он вручил нам каждому по три талона, объяснив, что на них мы можем пообедать в столовой технопарка с тринадцати до пятнадцати часов, практически без очереди.
— Потом еще выдам, а пока вам хватит. Среда сегодня?.. Ага. Ну, вот как раз до выходных. А в понедельник еще получите.
— Зря потратились, — застрадал Витек, как будто на его деньги продукты покупали.
— Ничего не зря, — стремительно утешил зам. — Пошли в бухгалтерию!
В бухгалтерии, как выяснилось, стоял общий холодильник ЗИЛ: огромный гудящий шкаф с никелированным пояском и горизонтальной
Я, конечно, теоретически догадывался, что технопарк — большая территория, но не подозревал, что настолько. Огромная! Город в городе. Мы шли, шли и шли, миновали стоящие под навесом тяжелые грузовики — МАЗы, КрАЗы, КамАЗы с установленным на них разнообразным причудливым оборудованием, затем обогнули стеклобетонное здание ультрасовременного вида, про которое Саня объяснил, что центр разработки ЭВМ, электронно-вычислительных машин. Ну, а насчет радиовышки объяснять ничего не надо было: красно-белая ажурная конструкция возносилась к небу метров на сорок. Как говорят военные, господствовала над местностью… Ну и бесчисленные склады, ангары, заборы, гул множества работающих моторов, компрессоров, насосов, запахи горячего машинного масла, топлива, всякой химии. Людей почти не встречали, хотя грузовики, автопогрузчики, электрокары деловито колесили по территории. От утренней прохлады не осталось и следа, прокаленное Солнцем индустриальное пространство дышало жаром. И все же, несмотря на это, ощущалось, что уже закат лета, осень на пороге, не успеешь оглянуться, время мелькнет — и вот она осень, встречайте холодные зори, иней на траве, листья под ногами…
— Ну вот, — с подъемом воскликнул Саша. — Вон он, этот двадцать седьмой! Видите?
Не увидеть было сложно. На приземистом длиннющем здании из красного кирпича значились большие белые цифры: 27. Рядом с ними имелась открытая дверца, за ней угадывалось неясное копошение. Когда мы подошли, это смутное движение воплотилось в небольшую квадратную особу лет под пятьдесят, облаченную в синий рабочий халат и косынку, туго охватывающую голову и стянутую на затылке узлом. В какой-то момент она увидела нас, выпрямилась, воззрилась с любопытством. Саша четко доложил: такие-то, мол, прибыли по распоряжению начальства.
— А, студенты, — миролюбиво, но без эмоций отозвалась тетя. — А я — Раиса Павловна, кладовщик. Ступайте к Савельичу, вон там его каморка, — она указала пальцем.
Каморка оказалась некапитальным дощатым сооружением, огораживающим пространство квадратов в десять. Это и был рабочий кабинет завсклада Николая Савельевича.
Он оказался необыкновенно подвижным, шустрым для своего возраста и полноты стариканом, при этом страшным матершинником.
— Ну, здорово, ребята! Значит, временно вливаетесь в наш коллектив, ежова мать? Ладно, б…, поработаем. Как раз вовремя, б…! А то мне начальство с самого утра мозги е…т. Ну, будем знакомы!
Мы представились. Он сказал:
— Ну, а я Николай Савельевич. Можете звать Савельич, можете дядя Коля. Можете на «ты». Не протестую. Лишь бы дело делали… Значит, так! Сейчас все расскажу. Сперва инструктаж по технике безопасности, е…сь она-перевернись, вот тут распишитесь.
Он вынул из фанерного бюро потертую амбарную книгу, хотел приступить к инструктажу, но в этот миг зазвонил телефон.
Завсклад взял трубку, разулыбался, сказал «Привет!», но чем дальше, тем больше лицо менялось в худшую сторону. Савельич сдвинул брови, побагровел, на скулах заиграли желваки… и вдруг он рявкнул так, что Витька рядом со мной вздрогнул:
— Нет! Так и скажи. Да, да, да! Вот так дословно и передай: Козлов сказал, что он с тобой рядом и срать не сядет! Точно так. Еще чего сказать? А что его, старую гниду, надо в жопу вы…ть! Да, слово в слово. Старая сволочь, б…! Так и скажи.
И шлепнул трубку на рычаг. Подышал глубоко, отходя от вспышки гнева.
Наверное, физиономии у нас были, мягко говоря, ошеломленные. Савельич как-то виновато улыбнулся:
— Прошу простить, ребята, не сдержался. Это я про одного засранца… Вообще-то не люблю о людях плохо! Но этот…
Он резко махнул рукой.
Мы с Сашей как-то синхронно переглянулись, и мне почудилось, что я угадал его мысль. А он мою. И так мгновенно моргнул, что не понять, то ли подмигнул мне, то ли так просто вышло.
— Э-э, Николай Савельич… — вкрадчиво начал он, но Савельич оборвал:
— Короче говори! Я как на фронте привык, что слово — пуля, так и не отвыкну.
— Ладно. Ни…
— Дядя Коля!
— Дядя Коля, про кого вы так э-э… энергично?
Савельич сделал паузу.
— Про кого, значит?.. Да есть у нас один такой. Э, да что там, все равно узнаете! Профессор Беззубцев такой. С кафедры медхимии.
Меня как будто слегка током дернуло. Уже второй раз слышу о профессоре Беззубцеве, и оба раза в негативе! Ладно, первый-то раз еще смутно, а тут… прямо хуже некуда.
И вновь я уловил взгляд Саши. Поднял глаза — он подмигнул мне совершенно очевидно, но так быстро, что двое других ничего не заметили.
— … наверное, столкнетесь с ним по ходу учебы. А может, Бог милует… Ну да х… с ним, с говном! Значит, техника безопасности!..
Он зачитал нам инструкцию. Ничего особенного: тяжести, токсичные вещества, соблюдать осторожность… Каски, респираторы обязательны… Заставил расписаться в книге.
— Теперь — спецодежда. Размер обуви какой носите?.. Значит, два сорок вторых, один сорок третий. Ладно. Погодите тут малость.
Он удалился и минут через пять вернулся с кучей барахла: синие робы, оранжевые каски, зеленые респираторы. Черные кирзовые ботинки, простроченные грубой белой ниткой. Все, похоже, не новое, но чистое, прошедшее санобработку.
— Ну, вот экипировка, — заявил дядя Коля, — а ваши камзолы давайте сюда, в шкап.
Он так и сказал: шкап, а не шкаф.
Мы быстро переоделись. В грубых башмаках после «Ботасов», понятно, было не ахти, я мельком подумал, что без потертостей не обойдется… Но мысли мои активничали совсем в другом направлении.
— Пошли! — махнул рукой Савельич. — Фронт работ покажу.
Мы пошли, и по пути он объяснял. Склад огромный, здесь хранились как реагенты в жидком, порошкообразном, сыпучем и твердом видах, так и всякие приборы: противогазы, ОЗК, дозиметры и тому подобное. И еще много чего! А в особо укрепленном отсеке под сигнализацией — взрывчатые и боевые отравляющие вещества.
— Ну, эту х…ню мы трогать не будем, — пояснил дядя Коля. — А вот гондоны всякие…
Так он называл резинотехнические изделия: ОЗК, противогазы, рабочие перчатки. Этому добру как-то резко в большом количестве вышел срок хранения, оно отправлялось в эксплуатацию. В воинские части, на объекты ядерной энергетики. Наша функция: перетащить списанное имущество в входным воротам. Должна подъехать машина и забрать. Очень несложно.