Студентус вульгарис
Шрифт:
Последним в списке Абасо оказалось заклинание — «шок любви», которое я собственно и взялся искать. Ну как обычно. То, что ищешь — самое последнее в куче, которую перерыл. Законы мироздания похоже во всех мирах действуют одинаково. Так вот насчёт заклинания. Оказалось — простецкая вещь. Вызывает у объекта атаки усиленный оргазм. И все. Правда с комментарием, что проходит сквозь все защитные щиты окромя ментального, пятого уровня, и чертовски опасно для мага, владеющего этим заклинанием.
Хм… какая штука, — подумал я, закончив читать, — интересно, если оно столь всепроникающе, почему я до этого ничего в университете о нём не слышал? Вещь ведь весьма коварная. Когда тебя в момент боя скрутит внезапное наслаждение, много не навоюешь… Да ещё проходит практически сквозь все щиты… Неужели просто утеряно? Вряд ли… Такие хорошие вещи обычно не теряются. А что тогда? «Помните, что это заклинание относится к одним из самых опасных для практикующих его магов. НИКОГДА НЕ ПРИМЕНЯТЕ ЕГО НА СЕБЯ!!!» — ещё раз прочитал я предупреждение Абасо. На себя…А что будет если я попробую? Ну получу удовольствие… Хм… А потом? А потом могу ещё раз получить… и ещё раз… А-аа! Понятно в чём тут дело! Кончится эта история как с той земной мышью, которой вживили в мозг электрод. При нажатии на педаль она получала на него слабый электрический импульс вызывающий неслабое наслаждение. Мышка быстро «просекла фишку» и бросила все дела. Перестала есть, пить, что-то делать вообще и только нажимала и нажимала на педальку. А зачем делать что-то ещё? Жизнь, в принципе, это суть есть получение удовольствий, а тут удовольствие — вот оно, только нажми. Ну, она и жала… Через неделю мышка сдохла от обезвоживания. Сдохла прямо на педальке… Сил уже не было нажать, но пыталась сделать это до последнего мгновения. Весьма впечатляющий опыт. Этот «шок любви» — та же самая педаль. Сколько я протяну, если начну сам себя «развлекать»? Месяц? Два?
— Бррр! — я представил свой иссохший труп с гримасой наслаждения на обтянутой кожей черепе, — не надо мне таких развлекух! Ясно, почему это заклинание считается столь опасным. Раз попробуешь и — добро пожаловать в клуб самоубийц! Но неужели нельзя как-то обезопасить себя? Клятву, например, себе дать, что ни-ни и никогда?
Я немного поразмыслил на эту тему и пришёл к мысли, что дать-то её можно, но в жизни порой бывают состояния… очень и очень грустного организма и души. Именно в такие моменты и совершаются поступки, о которых потом жалеют всю оставшуюся жизнь. И которые не сделал бы, будь с настроением все — «ок!». А в результате — и клятва нарушена и на иглу подсел… Наверняка, при всех плюсах заклинания им старались не пользоваться. Лучший способ борьбы с соблазном, как говорится — просто не знать о нём. Или не иметь к нему доступа. Но я уже попал. Я — знаю! И что теперь делать?? Что-что! Ни в коем случае на себе не пользовать! На других — пожалуйста, а на себя — ни-ни! Кстати, нужно попробовать, как оно работает. В заклинании указаны различные уровни воздействия, и нужно понять, как это будет выглядеть в реальности. Ведь она всегда отличается от того что ты представляешь о ней. А заклинание нападения для своей защиты мне сейчас совершенно не повредит. Тем более, если оно проходит, как пишет Альбо, сквозь все щиты, похоже, не определяясь ими как угроза. Нужно попробовать. Итак! На ком будем пробовать?
— Хм… ну уж точно не в университете, — произнёс вслух я, в задумчивости сжав пальцами подбородок, — подопытные не одобрят… И запросто настучат по голове, за смелые опыты…
Проведение экспериментов на людях тут не одобрялось. Эту тему два часа мусолил ректор, наконец, прочитав первую из своих обещанных лекций по магической этике. У меня, по этому вопросу, как говорится, было своё, отличное от него мнение, но я сидел со своим мнением молча и никуда не вылазил. Это же всё для людей, не для меня… Поэтому, я просто принял к сведенью существующие здесь порядки и все. Правда Моредиус в конце своих витиеватых рассуждений признал, что для целителей этот вопрос стоит гораздо шире, чем для других магов, ибо как не крути, но разрабатывать и усовершенствовать магические методы лечения надо, но вот как их потом проверить? Так что в некоторых случаях, исходя из блага большего числа людей, такие опыты допустимы, но действия вроде — а давайте попробуем, что получится? — категорически нельзя!
Вообщем, я решил вынести проверку поученных мною знаний за стены университета. Быстро собрался, пристроил раскрытую книгу мокрыми листами вниз, между столом и спинкой стула, что бы сушилась, и, одевшись во все тёмное, отправился в город. Дело близилось к вечеру, и я рассчитывал, если что — слиться с темнотой. На центральных многолюдных улицах темноты было мало, и слишком много свидетелей, поэтому я взял извозчика и отправился в район столицы, славящийся притонами и питейными заведениями, надеясь найти там одиночный экземпляр, пригодный для постановки на нём опыта. Мой расчёт оправдался полностью. Пока я добрался до нужного мне места, стемнело окончательно. Я расплатился с извозчиком и отправился по тёмной улице искать жертву для осчасливливания её внезапным оргазмом. Не прошло и пяти минут моего блуждания среди мрачных каменных домов, и редких тусклых фонарей, как мне на глаза попалась бодро, но нетрезво шагавшая одинокая фигура.
Похоже, мужик перебегает из одного трактира в другой… — сделал я вывод, немного пройдя за ним, — подходящий вариант… Если что — кто его слушать будет? Мало ли, что по-пьяни пригрезилось?
Клиент, видно почувствовав мой взгляд у себя на спине, прибавил ходу, намереваясь быстрее добраться до цели своего путешествия. Больше не раздумывая, я запустил в него «шок любви», где-то на половину мощности.
— Агрыхх! — испустил мужик в небо вопль, хватаясь обеими руками за свои чресла.
— Вуу…шуу, — спустя пару мгновений произнёс он что-то нечленораздельное, заваливаясь плечом на стену дома. Ноги у него подогнулись, и он сполз по ней, свалившись на землю лицом вперёд.
Итить! Работает! — с восторгом подумал я, наблюдая недвижимое тело у стены, — живой?
Да, живой… — посмотрел я его в ментале, — но в глубоком «отрубоне». Чудненько! Нужно попробовать теперь с другими уровнями вложения силы, что бы посмотреть — что будет?
Оставив мужика под стенкой, ждать, того, кто его найдёт и оберёт, я отправился дальше. Однако удача отвернулась от меня. Больше одиноких личностей мне не попалось. Народ предпочитал шастать по тёмным местам толпой. За себя я был спокоен. Щит я поставить мог, иллюзию-пугалку тоже мог явить недоброжелателю. А теперь ещё и «шок в рукаве». Если ещё учесть что я мог услышать в ментале настроение встречных, то, в общем-то, застать меня врасплох было сложно. Пошарахавшись по улицам примерно с час, и сопровождаемый внимательными, оценивающими, подозрительными взглядами, я сообразил, что вечер только начался, и поэтому до появления крепко выпивших одиночек ещё часа три — четыре.
Это же будет уже ночь! — прикинул я в уме расклад по времени, — что ж мне, за полночь тут бродить, конкурируя с местным криминалом за одинокие тела? Не, это не мой вариант! Вообще, в идеале, мне бы лучше всего подошёл один и тот же объект. Что бы на нём можно было проделать серию с изменением силы воздействия. Тогда можно будет составить какую-то картину… Но где же взять этот «точильный камень», что бы откатать на нём серию? Где? Раздумывая над этим вопросом я направился в сторону центральных улиц, благо до них уже было недалеко. Но дойти до них я не успел. Меня остановили примерно где-то в районе перехода «приличных» улиц в «дорогие» улицы.
— Молодой человек не желает поразвлечься? — раздался сбоку женский голос.
Оборачиваюсь направо — девица! Накштукатурена и крепко накрашена. Вульгарненькая такая. По виду проститутка. Жрица любви. Но ведь это же… Это же то что мне сейчас нужно!
— У мадам Мари — замечательные девушки! Очень красивые, ласковые и умеют доставить удовольствие мужчине! — интерпретировав молчание моего размышления как сомнения, принялась уговаривать меня она, — вы не пожалеете!
— И где это столь замечательное место, в котором живут столь замечательные девушки? — поинтересовался я.
— Так вот, — показала девушка рукой на дом на противоположной стороне улицы. С полукруглыми ступеньками небольшой лестницы, ведущей к двустворчатым дверям, со здоровущим красным фонарём над ними, — дом мадам Мари!
— Что ж, благодарю тебя, — ответил я ей, — прямо сейчас и зайду! Скажи, а выносливые у неё есть?
Весёлый дом
— Ой, господин, хи-хи, щекотно!
— Ну, дай мне своё ушко!
— Ай, щекотно! Господин, вы меня защекочете до смерти! Хи-хи-хи!
— Зови меня Нолом!
— Хорошо господин, Нол.
— Ну, дай, дай я тебя поцелую за ушком!
— Ой, шекотно!
Ну, где же он ходит? — раздосадовано подумал маг-воздушник второго курса Ноленик Артенгоф, усаживая сидящую у него на коленях девушку так, что бы её попа пришла в большее соприкосновение с одной его очень бодрой частью тела, — договорились ведь! Уже на двадцать минут опаздывает!
Нол имел в виду Доменика Шасто, обещавшего устроить кутёж и оплатить все расходы. Доменик был единственным сыном у своего отца, владельца обширных земель и двух богатых серебряных рудников. Поэтому деньги он тратил легко и непринуждённо, ибо они у него всегда были. Причём тратил он их и на друзей. Правда, за это приходилось признавать полное его полное и безоговорочное главенство, но ничего такого постыдного для себя Нол в этом не видел. Доменик был вполне нормальным парнем и каких-то несуразностей, которые могли запятнать дворянское имя и честь, не совершал. Просто у него было много денег, а у Нола их было мало. Вполне возможно, что будь у него их столько же, сколько у Доменика, Нол бы тоже так же тратил их на своих друзей. Вместе-то веселее! Три часа назад Доми предложил кутнуть друзьям с девочками, пообещав, что все оплатит. Нол и ещё Леторий, тоже из их компании, пришли в назначенное время и место, выбрали себе девочек, заказали им выпить и усевшись на диванчики в небольшой гостиной, принялись ждать Доми. Девчонки уже полчаса ёрзали у них по коленям, а его все не было.