Стук ее сердца
Шрифт:
– Вот уж нет. – Улыбка поблекла и растаяла. – Просто знаю Еву. Нам с ней частенько приходится ходить друг вокруг друга на цыпочках.
– Когда дело касается Бонни?
Джо перевел взгляд на озеро.
– В нашей с Евой жизни правит Бонни. В тот самый момент, когда девочка исчезла, она перестала быть Еве дочерью, а сделалась ее манией.
– Знаю. Но можно ли винить Еву?
– Нет, но со мной такое случалось. Видит Бог, мы сделали все возможное, чтобы найти ее. Не понимаю, почему Ева не желает смириться. Я любил ее, болел ее болью, но жить с этой болью не мог. – Джо снова посмотрел на Кэтрин. – Никому этого не говорил. Но ты же догадывалась, да?
Она кивнула.
– Ева дорога мне. Я хочу, чтобы она была счастлива. А счастливой ее можешь сделать только ты.
Джо пожал плечами:
– Не всегда это получается.
– Тебе по-прежнему досаждает ее одержимость Бонни?
– Не совсем подходящее слово. Бывает, что я хочу найти девочку так же сильно, как и сама Ева. Но я ведь не знал ее, и мне трудно любить незнакомого человека. Дочь для Евы – незаживающая открытая рана, вот почему я иногда устаю и злюсь. – Джо нахмурился. – В общем, бывает по-всякому. Обычно я стараюсь обходить опасные темы, чтобы не нарушить равновесие.
– Например, не соваться туда, где Ева не хочет тебя видеть? Сегодня не тот случай.
– Неужели? – Он сдержанно улыбнулся. – Так скажи, что я ошибаюсь. Скажи, почему мы сейчас говорим о Еве и Бонни. Скажи, зачем ты выключила телефон, чтобы даже Винейбл не смог тебе дозвониться. Ты же профессионал. Ты бы не поступила так без веской на то причины. Вот и сейчас вместо того, чтобы перезвонить ему, стоишь тут и треплешься со мной. Неужели это я так тебе интересен?
Да, именно так. Ее всегда волновало это необычное сочетание твердого духа и блестящего интеллекта.
– Вполне. Но ты прав, я здесь по другой причине.
Он откинулся на перила и скрестил руки на груди.
– Итак, Кэтрин, в чем там дело?
Прошло около получаса, прежде чем в комнату вошел Джо.
– Кэтрин ушла. Просила передать, что скоро позвонит, – сообщил он ровным, спокойным голосом. Пожалуй, даже чересчур спокойным.
Ева подняла голову – его лицо не отражало никаких эмоций.
Плохо.
– Мне она сказала, что вернется как можно раньше. – Ева повернулась к бару. – Остался стейк от барбекю. Сделать сандвич? – Черт, что за глупый вопрос. И вообще, с чего бы ей нервничать? Это же Джо. Надо всего лишь вызвать его на откровенность. Она повернулась: – Кэтрин рассказала тебе о Джо Галло. И как ты это воспринял?
– Какой была первая реакция? Облегчение. Наконец-то появился шанс поймать мерзавца, убившего Бонни.
Что ж, вполне естественная реакция. Ей тоже стало легче.
– Да, возможно, это сделал он.
– Но потом я разозлился. Ты не захотела со мной разговаривать и прислала Кэтрин.
– Я ее не посылала. Собиралась сама с тобой поговорить.
– Собиралась, но не поговорила.
– Я была ошарашена и еще не переварила новость как следует. Кэтрин сказала, что понимает, и…
– Да, Кэтрин все понимает. В этом вы с ней похожи. Но ты даже не подумала, что я, может быть, тоже пойму. Отсюда третья реакция. Любопытство с некоторой долей подозрительности. Почему вероятность причастности Джона Галло к убийству Бонни провоцирует у тебя недоверие ко мне? Мы знакомы не первый год.
– Я доверяю тебе. Как ты можешь такое говорить? Я доверяю тебе, как никому другому.
– Даже Джону Галло?
Ева удивленно посмотрела на него.
– Я никогда не доверяла Джону Галло. Наши отношения никогда не строились на доверии.
– На чем тогда они строились?
– Только на сексе.
– И что, я должен теперь поверить в это и успокоиться? Ты никогда бы не вступила в сексуальные отношения с тем, кому не доверяешь. Так?
Она не ответила. Да и что можно сказать? Объяснять, что Ева, которую знает Джо, совсем не та, что была когда-то с Джоном Галло?
Но Джо не спускал с нее глаз, а уж он-то умел читать ее мысли, как никто другой.
– Или могла бы?
– В шестнадцать – да, могла бы. Так и случилось. – Ева вздохнула. – Но теперь это уже не имеет никакого значения. Дело ведь в другом. Возможно, это Джон Галло убил Бонни. Я должна найти его.
– Мы должны найти его. Вместе. – Он поймал ее взгляд. – Все осталось по-прежнему. Или нет? Что-то изменилось?
– Не понимаю, о чем ты. – Она сжала кулаки. – Думаешь, я хотела, чтобы он вернулся в мою жизнь? Я гонялась за Полом Блэком, а теперь вдруг узнаю, что Джон Галло здесь и что между этими двумя есть какая-то связь. Вдобавок и ты ведешь себя чертовски странно, словно хочешь обвинить меня в…
– Веду себя странно? А я не знаю, как себя вести. – Джо перешагнул три ступеньки и схватил ее за плечи. – И ни в чем я тебя не виню. Просто стараюсь разобраться во всем этом и не сорваться. Не ожидала? А что ты думаешь обо мне? Для тебя ведь по-прежнему главное в жизни – Бонни. Но как же ее отец?
– А что отец? Джон Галло может оказаться монстром. Убийцей моей дочери. – Ева дернула плечами, освобождаясь, и отступила на шаг. – По-твоему, я об этом не думаю? Не допускаю такой мысли?
Секунду-другую Джо молча смотрел на нее, потом покачал головой:
– Нет. Просто я веду себя как осел. – Он повернулся и сел на диван. – Бонни – единственная, кто по-настоящему дорог тебе в этой жизни. Все остальные только на вторых ролях. – Ева открыла рот, чтобы возразить, но Джо остановил ее жестом. – С этим ничего не поделаешь. Мы оба знаем, что так оно и есть. Я знал это и раньше и принимал ситуацию как данность. Но теперь на сцену выходит Галло, и мне, откровенно говоря, не по себе. Я готов уступить первенство Бонни, но вряд ли кому-то другому.
– Это неправда! – возразила Ева. Джо повел себя точно так, как и предсказывала Кэтрин. – Ты для меня всегда на первом месте. Был и есть. Черт возьми, я люблю тебя, Джо Квинн!
Прямого ответа на это заявление не последовало.
– Почему Кэтрин считает, что Галло может быть убийцей Бонни?
– Галло провел несколько лет в северокорейской тюрьме, где с ним жестоко обращались. Кэтрин допускает, что он мог свихнуться.
– Да, такое возможно. Что еще?
– Случаев, когда отец слетал с катушек и убивал членов семьи, в том числе и детей, зафиксировано немало.
– И?..
– Примерно в то же время, когда пропала Бонни, Галло видели в городе, однако он даже не попытался связаться со мной. Конечно, само по себе это ничего не значит. Кто знает, может быть, дядя и не рассказал Джону о Бонни. Может быть, оценив психологическое и физическое состояние племянника, он решил не расстраивать его лишний раз. А что Джон не связался со мной… В этом тоже нет ничего странного. К тому времени мы не виделись уже семь лет, а наши отношения продолжались очень недолго, считаные недели.