Ступая за Край

Романова Наталия

— А ты? Как ты тут очутилась?

— Я уже оплакивала свою смерть, ведь ясно, что каким бы милостивым и справедливым ни был Меланмир, за то, что я наделала… ах. — Сеилна вздрогнула, и слёзы потекли у неё по щекам. — Я плакала весь день и всю ночь, и ещё один день, и ещё одну ночь… пока не потеряла счёт времени. Потом, в темноте, я услышала голос духа, он назвал моё имя и спросил, хочу ли я выбраться отсюда, из этих душных покоев.

— Ты была не в темнице?

— Сначала стражники бросили меня туда, к огромным крысам и насекомым, которые сжирали мою кожу живьём, но после того, как пришёл Меланмир, он распорядился запереть меня в покоях на втором этаже. Витражи закрыли, как и двери, приставили охрану, потом у моего ложа появился дух

и предложил сбежать… Я согласилась, потому что думала, что я сплю, или что, может, дух мой покидает тело. И уже стоя на краю крыши, я поняла, что это не сон и не моя смерть. «Ты хочешь, чтобы тебя вывели на центральную площадь и казнили?!» — спросил воин, который пришёл за мной, и я подумала, что… страшней не будет, и мы прыгнули вместе с крыши, потом выбрались из города, а потом оказались здесь. Когда я спросила Харина, почему он выкрал меня, он ответил: «Смеёшься, глупая девчонка? Я бы ни за что не отказался выкрасть что-нибудь из дворца самого Меланмира, а уж выкрасть девушку из-под его стражи — это лучшее развлечение!» Меня поселили в этот дом, а недавно я узнала, что вы тоже живы… Когда я услышала, как Бенаил говорит с Харином, что Гелан не спустится из Краю, какое-то незнакомое мне слово, без своей пленницы, без Королевы, я поняла, что речь о вас, госпожа. И тогда Харин сказал, что вы там, с ним. Но народ поселения боится вас или не хочет видеть… поэтому вы не спуститесь сюда, в поселение. А ночью, Бенаил сказал людям, что Королева Эвиси будет жить здесь, как пленница Гелана, и что никто не смеет причинить вред чужой пленнице, ну, а Гелана знают все, и никто не посмеет спорить с ним или противиться ему или Бенаилу.

— Разве Гелан не просто воин?

— Я не знаю, тут нет званий… но говорят, Гелан не простой воин, про него мало говорят, наверное, мало знают. Гелан обладает многими знаниями и умениями, говорят, он обучен грамоте и счёту, а ещё он понимает карты и звёзды на небе. Девушка, которая была у него в доме, говорит, у него много странных вещей, как у знатного господина, словно он советник во дворце, но сам он ходит в такой же одежде, как и все остальные мужчины, и никто никогда не видел, чтобы он вёл себя как богач.

— Как богач?

— Ах, Эвиси, ты и вправду там мало разбираешься в людях, к тебе всегда относились с почтением, а мы, простые люди, встречаем разное обращение, но если Гелан знатного рода, то он никогда не кичился этим. А ещё говорят — он избранный, посланник богов.

— Что это значит?

— Я не знаю… этого мне не рассказывали.

— Кто такой Бенаил?

— Бенаил — это здешний предводитель, как военачальник, он тут главный, все воины подчиняются ему, оружейники, которых очень много, и рудокопы, а есть ещё Арарин, я его боюсь, и не только из-за шрама на лице, он просто злой… Говорят, он пережил прошлое восстание, и на его глазах погибли соратники его, их семьи и его семья, поэтому сердце его очерствело.

Эвиси вспомнила человека со страшным шрамом и поняла, что Сеилна права, его невозможно не бояться.

Так, за разговорами, Эвиси узнала, сколь обширно это поселение, что женщины тут занимаются домашним хозяйством, как и положено им богами и природой, выполняют свою роль матери и жены, но при этом им можно выходить одним на улицу, они сами выбирают себе мужа, а могут и не выходить замуж вовсе. Здесь никто не осудит девушку за постыдное поведение, за то, что дух желания охватил тело девушки.

Мужчина вводит в свой дом только жену, но и детей от возлюбленной никто не считает незаконными, тут даже наследство может передаваться дочери! И самим Поселением управляет тоже женщина. Она не решает вопросы обороны или рудокопов, но все остальные вопросы — посева и сбора урожая, хранения продуктов, споры между соседями, — да. Говорят, её выбрали сами же мужчины, решив, что если женщина может управиться с семьёй, она может управиться и с поселением. Ещё Сеилна слышала, что некоторые пленницы живут тут всю жизнь и даже не помышляют вернуться в родные края, настолько здесь вольготная и сытая жизнь по сравнению с тем, что было у них дома, особенно у рабынь. Только тот, чья ты пленница, может решать, жить тебе или умереть, а больше никто тебе не судья, пока ты живёшь по их законам, но этих законов так мало…

Эвиси задумалась о том, как отличается тот мир, где воспитывали её, и где она жила рядом с мужем своим Меланмиром, от этого мира, куда она попала.

— Сегодня вечером будет большой костёр, там собирается почти всё поселение, я пойду, а вы? — продолжила Сеилна.

— Я уже ходила однажды на праздник…

— Ох, — Сеилна вздохнула.

Когда Сеилна ушла, Эвиси, наконец, осталась одна и обошла своё новое жилище. В большом помещении стены были из дерева, как и пол, стоял большой очаг, в котором готовилась пища. Рядом с очагом лежали шкуры диких животных, и стоял прочный стол с устойчивыми лавками. Всё было сделано добротно и основательно. Не было изящных мозаик и барельефов, не было резных ножек у мебели, но главное — мебель всё же была, как и утварь.

Прошла Эвиси и в покои, в которых теперь будет жить. Там стояло огромное ложе с пологом, также лежали шкуры животных, как на полу, так и на ложе, вместе с покрывалами. Удивило Эвиси наличие огромного зеркала и лохани, в которой можно было сразу подогреть воду, если захочешь обмыться. Самое большое удивление вызвало то, что в доме не было окон, только на самом верху, но Сеилна сказала, что тут такие снега и бураны, что витражи просто выбивает, поэтому узкие окна закрывают специальными ставнями изнутри, и это бережёт не только от снега и ветра, но и стужи.

Эвиси было непривычно находиться тут, в этом странном доме, но, в то же время, спокойно. Что-то давало ей уверенность и приносило спокойствие её сердцу и духу.

Она сняла платье из мягкой, но тёплой ткани, осталась в одном нижнем платье, в этот раз из тонкого льна, с изящной вышивкой и кружевами, с рядом мелких крючков, которые заканчивались ниже линии женственности, и подолом, который струился вдоль ног, окутывая их, словно обнимая, как руки умелого мужа. Устроившись на мягких покрывалах, она услышала, как стукнула входная дверь. Решив, что это Сеилна вернулась с праздника, Эвиси закрыла глаза, и тут услышала:

— Эвиси.

Это был голос Гелана, её воина, она привстала и смотрела на него, пока он медленно подходил к её ложу, снимая в это время верхнюю тунику из тёплой ткани и нижнюю рубашку.

— Я ждал тебя, моя Королева.

Эвиси промолчала.

— Я ждал, но ты не пришла… почему?

— Я чужая на вашем празднике.

— Ты моя пленница.

— Да… пленница. — Гелан потянул Эвиси так, что она встала на ложе, и он медленно обвёл взглядом девушку, её нижнее платье и расстёгнутые крючки, кружево, сквозь которое видна грудь, подол, обнимающий ноги, и струящиеся волосы. Вдохнул аромат благовония и отваров сухих трав, которые щедро втирала в кожу Королевы Сеилна. — Пленница, — его пальцы коснулись нежной кожи у ключицы и медленно спустились к груди, снимая нижнее платье, высвобождая плечи, грудь, линию талии и линию женственности, бёдра и ноги.

— Эвиси, ты… — взгляд Гелана скользил по Эвиси, — моя Королева.

Эвиси выглядела почти так же, как если бы была во дворце, Сеилна была кудесницей, она знала настои и смеси, умела удалять волосы, лишние мужскому глазу, и придавать коже мерцание, словно дух желания светился изнутри и манил мужчину.

Это никогда не срабатывала с Меланмиром, но Гелан… Гелан не отводил глаз от своей Королевы, пока не прижал её к себе и не поцеловал так, как не целовал до этого никогда.

В этом поцелуе было томление, которое посылает злой дух, было поклонение, как воин покоряется своей Королеве, и была любовь, как мужчина любит женщину. Гелан входил в Эвиси так, как муж входит в жену свою, не один раз за ночь, и позволил ей уснуть только под утро, когда сквозь узкие окна полился холодный утренний свет.