Ступени в вечность
Шрифт:
— Пусти! — уже всерьёз рванулась Маритха, и тут её сжали куда сильнее.
— Никому не отдам! — вдруг отчётливо сказал Тангар в небо над пустошью.
Маритха сладостно вздрогнула. Она победила и с радостью отдалась на волю побеждённого.
Голова кружилась, и рукам оставалось безвольно двигаться самим. Как получится. Ей впивались в губы, и она отвечала, бездумно смеялась, когда от дрожи становилось щекотно, сжимали — и она прижималась в ответ, ослабляли хватку, и она легко отстранялась, чтобы тут же быть схваченной вновь. Она двигалась за ним, дрожала, отзывалась и с радостью
— Ты чего? — тихонько спрашивал Тангар, притрагиваясь к её лицу.
Маритха опомнилась с трудом. Оказывается, все закончилось. Нет, что это она, все только начинается. Сама провела рукой по щекам. Мокрые. Слезы.
— Это так… от счастья, наверно.
Он помолчал.
— От счастья, это хорошо, — протянул наконец как-то неуверенно.
Песня кончилась. Или нет, притихла, ещё дрожала где-то глубоко внутри, просто услышать теперь трудновато.
— Конечно, хорошо, — сказала и Маритха, чтобы не молчать.
Тангар все ещё крепко сжимал её, но теперь начал понемногу отпускать.
— Не надо, — попросила девушка, и хранитель послушно прижал её опять покрепче.
— Завтра целый день идти, — сказал он, и голос слишком громко зазвучал над скалами, ворвался в мысли Маритхи, разрушил остатки песни, которые она тщетно пыталась удержать. Все равно она счастлива.
— Да, завтра снова в дорогу, — с сожалением пробормотала девушка.
— Отдыхать надо.
— Да.
Но время шло, перевалило, должно быть, уже за полночь, а сон не брал Маритху. Она старалась не двигаться лишнего, чтобы не встревожить Тангара. Надо заснуть, иначе завтра она не пройдёт и половины того, что одолела сегодня. Надо заснуть… Но сон смеялся над Маритхой.
Глава 9
Песня света
Какой бы ни был расчёт у Великого, а Маритха ему даже благодарна. Теперь и правда есть для чего жить, для чего мир беречь. Теперь у неё есть Тангар и будущая жизнь счастливая, только вот проклятое бремя нужно сбросить, освободиться. Ну да ничего, милостью Бессмертных да помощью Великого Раванги она справится, теперь уж не страшно. Только вот бы сном забыться… Но сон смеялся над Маритхой. Или это ещё кто-то тихонько смеётся?
Маритха открыла глаза, резко очнулась от мечтаний.
— Кто тут? — прошептала в темноту.
В ответ опять тихонько хмыкнули. Или это внутри? Нет. Веселились над ней нестрашно, скорее уж беспечно, и Маритха принялась осторожно ворочаться, стараясь высвободить хотя бы шею и плечи, чтобы оглядеться без помех и не разбудить своего спутника. К её удивлению, это удалось почти сразу.
— Есть тут кто-то? Или мне кажется?
Смех.
Девушка поднялась, осторожно вытащила свой арчах, запахнулась. Она только поглядит… там, за камнем. Странно, нет ничего.
— Э-эй! — шёпотом позвала она и
Маритха опомнилась, когда прошла уже не так уж мало. Больше ничего не слышно. А куда она, между тем, забралась? Зыркнула по сторонам. Даже намёка нет, где та скала, что их приютила. На небе Малая Луна висит, поливая все вокруг слабым мертвенным светом. А толку? Все равно не видно, куда возвращаться. Надо сообразить…
Из-за скального зубца послышался тот же смех.
Маритха решительно направилась вперёд. Кто бы там ни был, она не позволит над собой издеваться.
Безуспешно пытаясь не проваливаться во всякие рытвины, девушка кое-как обошла огромный камень.
Впереди оказалось на диво ровное место. И не пустое. Чуть поодаль слабо вырисовывалась фигура, посеребрённая луной. Внутри раздался тот же тихий смех.
Маритха не хотела идти. Но идти нужно. Нужно сказать ему, что никакого договора быть не может. Сейчас это сделать легко. Это у него нужда в Маритхе, а у неё теперь — никакой. У неё есть Тангар, верный, сильный. Пускай ему даже с простым Ведателем не сравниться, не то что с кем-то из Великих — и не надо. У него своя сила. Каждому — своё. И Маритха своё получила. Сын Тархи держал её тем, что некуда было прислониться, не за что зацепиться, а теперь… Прощай, Тёмный.
Каждый шаг давался ей тяжелее предыдущего. Одинокая фигура между тем выступала из тьмы все чётче, будто не ночь на земле стоит, а только сумерки густые. Человек среди бескрайней пустоши.
— Зачем ты меня звал?
Сын Тархи не обернулся, только тихо рассмеялся.
Маритха сама обошла его. Не разговаривать же со спиной!
На коленях у Тёмного приладился муштар, и он беззвучно перебирал пальцами струны, игравшие под луной серебристым блеском.
— Ты меня звал? — настойчиво переспросила девушка.
Она давно уже не боялась Сына Тархи. А вот мощи его робела.
— Лишь указал тебе путь.
— Ты звал!
— Тебя? Нет.
— Ты звал! Иначе бы я не пришла! Это же ты смеялся! Я слышала!
— Немного посмеялся, только и всего, — Он легко прошёлся пальцами по струнам, словно нежно их лаская. — Я часто себя развлекаю, наблюдая за людьми. А ты… Ты услышала, потому что порою не можешь не слышать. Не можешь не думать. Слишком близко Нити подошли друг к другу. Только и всего…
Маритха решила обойти этот спор стороной. Все лучше, чем завязнуть во всяких глупостях. У неё есть главное, что сказать нужно, а дальше пускай сам с собой ругается. Кстати, и не забыть бы про те узлы, что Тёмный на Нити её понавязывал. Пускай распутывает, и поскорее.
— Хорошо, пускай я сама пришла. И вот чего… — Девушка мялась, не понимая, почему медлит и куда все слова подевались.
Сын Тархи продолжал задевать свои струны, точно это занятие было для него намного важнее речей Маритхи. Теперь появились звуки, и они становились все громче, протяжнее, дрожали так долго над пустошью, что девушка невольно заслушалась. Все они были разные, у каждого своя жизнь, как будто их исторгали не из мёртвого муштара, а из самого сердца человеческого. Из настоящего, живого, а не из того, что принадлежало хозяину этих струн.