Стылый ветер
Шрифт:
Разве я не должен все это пресечь? И разве не любой ценой? Двенадцать тысяч цехинов – это сумма, на которую можно было бы год кормить тысячи голодных. Не заработав ее своим потом и кровью, не получив в подарок, разве могу я ею распоряжаться? Получить эти деньги обманом или вовсе их не платить, разве это не одно и то же? Вот только обман этот может дорого мне стоить – меня уже ищут...
Да, я мог бы получить эти деньги от Трухзеса. Он сам мне предлагал. Но я видел его лицо. Даже если бы он и собрал эти деньги,
И я должен был бы, обобрав до нитки своих друзей и союзников, выложить все эти деньги какому-то недоумку, который наверняка даже не понимает, что именно он продает? После чего этот Адам ударится в кутежи, все разболтает...»
Когда в комнате Цебеша зазвонил колокольчик, Ольга дожевывала последний кусочек омлета. Еще через минуту в дверь тихонько втиснулся Питер. У него было кислое выражение лица.
– Ваш дядя запечатал письмо.
– Но тот, кому он пишет, наверняка об этом не знает, не так ли? – Ольга, выхватив письмо, сорвала печать и пробежалась глазами по строкам.
– Два талера.
– На... Хотя оно того не стоит. Какой-то бред. Каббалистика.
В письме было всего несколько нормальных слов. Все остальное – странные символы, некоторые из которых смутно напоминали Ольге химические формулы или астрологические знаки.
– Куда он велел тебе его отнести?
– Тут адрес. Это рядом. Четверть часа ходьбы. Да я бегом...
– Подожди. Я хочу увидеть это место и человека, которому ты отдашь письмо. Они явно сговариваются о чем-то, и мне надо знать...
– Два талера... И я буду идти медленно, так чтобы вы не отстали и смогли все-все увидеть.
– Договорились, – вздохнула Ольга и положила в протянутую руку Питера еще две серебряные монеты.
Идти оказалось и правда недолго. Когда Питер скрылся за дверью небольшого домика в одном из бедных кварталов города, Ольга остановилась и стала прогуливаться по улице, разглядывая дом.
В одном из окон она увидела профиль худощавого молодого человека, говорящего с кем-то. Этот кто-то был небольшого роста, со светлыми волосами.
«Так и есть, – подумала Ольга. – Это белобрысая голова Питера. Значит, вот кому он передал письмо Цебеша... Интересно, что общего у этого голодного студента с горящим от возбуждения взором с моим „дядей“?
Письмо пришло в трактир. То есть они с Цебешем заранее условились... Он наверняка алхимик или еще какой-нибудь оккультист, иначе не понял бы ничего из письма.
Неужели яйцо?.. Он привез Цебешу яйцо, и теперь... Или это один из сообщников, которые будут помогать ему в ритуале?»
Тем временем Питер уже выскочил из двери и вприпрыжку побежал по улице, даже не оглянувшись на Ольгу.
– Ну
– А?.. – Мальчик вздрогнул. – Все в порядке. Он написал ответ и заплатил мне за доставку... Что печать сломана, даже не заметил.
– Давай письмо. Мне нужно знать, о чем они договорились.
– Он запечатал свиток. Ваш-то дядя точно заметит, если вы вскроете.
– Не заметит.
– Если заметит, он голову мне оторвет!
– Не оторвет. Он... добрый. А ты получишь два талера. Итого у тебя будет шесть. И еще мелочь, которую они тебе платили. Ты только представь себе, что на эти деньги сможешь купить.
– Четыре. И пусть тогда пан отрывает мне голову.
– Три. В этом письме, скорее всего, тоже какие-то каракули. Но мне нужно убедиться... Или неси его так.
– Ладно, – сдался Питер, – три.
В одном из переулков, по дороге в трактир, монеты перекочевали ему в ладонь, и Ольга вскрыла письмо.
– Так и есть. Каракули... Малая Кожевенная, это где?
– Да мы по ней шли. Вон, – показал он рукой. – Значит, какая-то польза есть?.. Зачем вы следите за ним? Думаете, он любовницу тут завел?
– Нет. Думаю, он спутался с дурной компанией, – нашлась Ольга. – Я хочу его оградить, но дядя очень упрям. Он совсем не советуется со мной. Не говори ему, что это я вскрывала письма. Ни за что не говори... Если вдруг он обнаружит, скажи, что сам вскрыл, просто из любопытства.
– Если он обнаружит и побьет меня, с вас еще два талера, пани Мария.
Ольга пыталась обдумать то, что ей удалось прочитать: «Значит, Малая Кожевенная. Завтра в полдень. Интересно, что могли означать эти цифры: двенадцать тысяч и лев. Это цена? Или вес товара в граммах? Надо будет за ним проследить. Если я буду просто сидеть сложа руки, то как смогу помешать ему? Не дожидаться же мне, пока он вырастит своего василиска... Господи, где же Ахмет? Неужели он меня совсем потерял? Неужели никаких следов не осталось?»
– А вот и трактир. Отдохнем, перекусим и через час двинем дальше. – Уно натянул поводья. Телега остановилась у самых дверей.
– Стойте! Стойте, именем Господа нашего! – Зеленые кокарды на широкополых шляпах. – Полиция Христа! Не прикасаться к оружию. Сойти с телеги и отвечать на наши вопросы. – Всадники, выскочившие неожиданно из узкой улочки и окружившие телегу, имели вооружение конных аркебузиров: легкие пищали, шпаги и кирасы.
– Не трогайте оружие, ребятки, и сидите спокойно, – ровным голосом, по-немецки сказал Уно. – Что вам угодно, господа, и кто из вас главный?
– Лейтенант полиции Христа, Ульбрехт Бибер, – представился один из аркебузиров. – Имею предписание осматривать всех подозрительных на этой дороге. Предъявите свои документы.