Стылый ветер
Шрифт:
– А вот так, – твердо ответила Ольга. – Никакого василиска не будет.
Она вышла из комнаты с пентаграммой и уселась на стул перед потухшим камином.
Через несколько минут, видимо закончив работу, Цебеш появился в дверях. В одной руке у него был кусок мела, а в другой пустое ведро.
– Куда ты дела яйцо?
Ольга молча покачала головой. У нее уже не было сил ни ругаться, ни спорить.
– Ты хоть понимаешь, соплячка, какими силами берешься играть? – Он хотел еще что-то сказать, но лишь сжал плотнее губы. Сдавленный его пальцами мел треснул и рассыпался в пыль. Цебеш с минуту смотрел на свою посыпанную мелом руку, а потом, не сказав ни слова, поставил на пол ведро и вышел из дома, даже не закрыв за собой дверь.
Через некоторое время Ольга почувствовала сквозняк. Подошла к двери, чтобы закрыть. Огромная половина луны светила ей в лицо, почти ослепляя. Еще неделя, и в полнолуние Цебеш все равно потащит ее на свой безумный ритуал.
«Холодает. Надо развести в камине огонь. – Ольга закрыла дверь на засов. – Если Цебеш придет, постучится... Или выбьет дверь. Его можно понять. Он так надеялся на своего василиска. Ну почему разумный вроде бы человек, целеустремленный, бесстрашный, стремящийся к справедливости, болеющий за весь мир... Почему он так?..
Таких, наверное, много. Фанатизм в этом мире так же обычен, как в нашем обычна серость и безразличие. Это прошлое моего мира или все-таки какая-то параллельная реальность? Как бы определить наверняка? Что может послужить неопровержимым доказательством?.. Есть ли такие доказательства вообще, или это исключительно вопрос моей веры? Боже, как мне не хочется верить, что это наше прошлое, что у нас на земле, каких-то четыреста лет назад, было все так, как здесь... Так страшно и беспросветно, что единственным прибежищем раздавленного жизнью человека оказывается Бог! Бог, которого нет!»
Огонь не зажигался. Огниво исправно высекало искры, но трут отсырел, а щепки и угли в камине были залиты водой. Ольга вспомнила, что там, в комнате с пентаграммой, горели сальные свечи. Но за ними было страшно идти. Ольге все казалось, что в этой комнате кто-то есть.
Дом окончательно погрузился во мрак. Лишь луна светила прямо в окно, да из полуприкрытой двери комнаты с пентаграммой исходил странный, мертвенный свет. А еще Ольга услышала шаги. Кто-то неторопливо ходил в этой комнате, подволакивая ногу.
«Там никого не может быть. Никого не может... – Ольга взяла в руку кочергу, для уверенности, и медленно двинулась к двери. – Там никого нет. Если я сейчас посмотрю, то уже не буду бояться».
Из-за двери раздалось низкое, утробное кваканье и повеяло такой затхлой жутью, что Ольга, вскрикнув, выронила кочергу и бросилась вон. Дверь скрипнула у нее за спиной, пол, кажется, шатнулся. По ногам больно ударило оказавшееся на дороге ведро. Оно полетело куда-то в темноту, сбивая другие предметы и невыносимо грохоча...
Выскочив за входную дверь, Ольга захлопнула ее. Луна лишь чуть сместилась, но все также светила прямо в глаза.
«Скорее. Запереть там эту тварь чем-нибудь». – Ольга нашла черенок от лопаты и большое полено и подперла всем этим дверь снаружи...
Низкоутробно квакали лягушки. И, кажется, со всех сторон, словно дом стоял посреди болота. В этом кваканье Ольге все явственней слышалось: «К нам, к нам. Иди к нам». И все ближе подползал болотный туман. Ни в одном из деревенских домов не горел огонь.
«Да есть ли вообще здесь дома, или вокруг одно жадно квакающее болото?» – затравленно подумала Ольга.
Она заметила у стены деревянную лестницу. Внутри дома у самой двери послышались шаги. «Теперь только туда». Ольга приставила лестницу и торопливо взобралась на чердак. В дверь тыркнулись. Еще раз. Черенок от лопаты пошатнулся и упал. Раздирая душу, торжествующе заквакало и забулькало вокруг дома. У Ольги от ужаса что-то словно оборвалось внутри. Напрягая все свои силы, она стала поднимать лестницу вверх, а тварь колотила, колотила по двери внизу.
– Господи, скорей бы рассвет... Отчего мне так холодно?
Стук в дверь прекратился. Тварь неторопливо двинулась по комнатам, изредка утробно квакая так, что было слышно даже через потолочный настил.
«Неужели меня отделяет от этого ужаса лишь несколько сантиметров дерева и глины?»
Все пространство внизу уже накрыл болотный туман. Холодок пробежал у нее по позвоночнику: «Что будет, когда туман поднимется до чердака, до самой крыши?» Жабы вокруг дома квакали не переставая, а тварь внизу ходила вдоль стен и стучала по ним чем-то тяжелым.
На чердаке было довольно просторно. При проникающем сквозь открытую дверцу лунном свете были различимы разные предметы: веники из какой-то травы, доски, старое корыто, ржавое лезвие косы, битые горшки и сломанный стул.
«Коса! Это хоть какая-то защита». Ольга изо всех сил сжала кривое лезвие в правой руке. Держать было неудобно, но на душе стало чуть спокойнее. Туман клубился уже на уровне ее ног, постепенно просачиваясь на чердак. Шаги твари внизу затихли возле камина, а затем начался шорох и скрежет в каминной трубе.
Что-то ужасное должно было произойти сейчас. Она стала лихорадочно ощупывать каменную кладку трубы. В ней вроде бы не было трещин и дыр, но Ольге показалось, что некоторые камни шевелятся, закрепленные на своих местах неплотно. Тварь, судя по усиливающемуся скрежету и сопению, подбиралась все ближе.
«Не может быть! Оно не сможет разбить каменную кладку!» Но изнутри уже послышалось бульканье и стук. Туман заполнил почти весь чердак, холодным липким потом оседая Ольге на спину, а каминная труба, кажется, зашаталась. Сверху посыпалась какая-то труха. Мерзкое кваканье раздалось над самым ухом...