Стюардесса. Неоконченный портрет
Шрифт:
Я закрываю глаза впервые с момента, как он умер. Они сухие.
Я понимаю её новую пытку. Люди на улицах будут искать меня. Убийство детей.
«Возвращайся скорей, а то кто-то ещё может пострадать».
Она будет убивать всех тех, кому я старалась помочь. Она решила сжечь все мосты. Запалить траву. Загнать меня обратно в нашу воздушную крепость.
Невидимка, от которой меня никто не спасёт. Мой проклятый призрак. Она готова преследовать меня где угодно, оставаясь нетронутой в своей воздушной башне, которую создала для неё я.
Всё что ей нужно, чтобы я окончательно превратилась в солдата её маленькой армии. Бездушного, безжалостного. Без прошлого и без сомнений в настоящем. Никаких детей, семей, больничных и опозданий на «работу».
Девочка в расшитом блестками комбинезоне приветственно машет людям на трибунах.
Как это тонко: смешать момент моего триумфа с моментом презрения толпы. Это я на тех видео. Представьте себе, я впервые видела себя со стороны.
Её план: навсегда вызвать у меня стойкую ассоциацию панического страха, если на меня смотрят.
Каждому напомнили, кто я такая. Теперь асфальт будет гореть под ногами.
Дверь щелкнула. Я слышу за стеной медленные глухие шаги, и я уже сжимаю тяжёлую вазу в руках. Я готова драться. Черный силуэт появляется на мгновение. Следователь.
Ваза летит в стену. Он исчезает за ней, а осколки хрусталя осыпаются на пол.
– Я здесь не для того, чтобы арестовать тебя, девочка. Я… я не причиню вреда.
Смотреть такие сцены по телевизору гораздо интереснее.
– Послушайте, там за стеной. Я узнала вас. Вы здесь, чтобы посадить меня? У вас ничего не выйдет. Это не моих рук дело и мне всё равно, что говорит ваш закон…
– Я знаю, что это не ты. Это твой босс? Кто-то из тех, с кем ты работаешь в рейсах? Не так ли?
– …Это не я сделала, и я буду драться до конца. Вам проще убить меня.
– Ты меня слышишь, девочка? Я знаю, что это не ты!
Он выглядывает из-за угла, вероятно, чтобы убедиться, что вазы кончились. Пытаюсь заметить то движение, когда он потянется за стволом. Но он мягкий, словно с похмелья.
Следователь входит и смотрит на тело на кровати.
– Он уже давно, да?
Он подходит к трупу и двумя пальцами отодвигает воротник рубахи. Всегда мечтала посмотреть, как работает криминалист.
– Это не я.
– Я вижу.
– Вы прямо долбанный всезнайка.
– Ничего сверхъестественного: ты, очевидно, пыталась его спасти. У него две обширные гематомы как раз там, где остаются следы от массажа сердца.
– Зачем вы здесь? Попытаетесь меня арестовать – я выпрыгну в окно.
Он хладнокровно присаживается на край кровати.
– Мне нравится твой подход. Ты знаешь, когда я выбрал эту профессию, я мечтал о приключениях, о встречах с людьми, готовыми идти до конца. По обе стороны закона. Героями и злодеями. Но как бы это ни было странно, ничего кроме жалости обычно мои «клиенты» не вызывают. Да и коллеги…
– Хотите сказать, что я жертва, о которой вы мечтали?
– Хочу сказать, что ты не мой клиент в принципе. И слава богу. Все, что я узнал, говорит о том, что ты хитра и изворотлива. Как ты это делала? Я пересмотрел видео. Это ведь ты на всех тех камерах? Разный макияж, разный стиль в одежде и главное разная высота каблуков каждый раз. Это самое главное, – он улыбается довольно,- ты знала, что рост это то, что сложнее всего подделать, поэтому это первое на что обращают внимание, когда проводят поиски по фотороботу.
– Зачем вы здесь?
– Нет, скажи, откуда ты всё это знала? Ты как-то раньше была связана с органами? Все эти документы, десятки имён. Скажи. Я хочу знать. Любовница генерала? Нет? Актриса?
– Это первое на что обращают внимание мужчины, когда смотрят на женщину.
– Вот так вот просто? Мне кажется ты и вправду не в курсе того, что он готовит.
– Кто, черт возьми?
– Андриан Веснин. Вы знакомы?
– Я не знаю никакого Гошу.
– Послушай, скрывать больше нечего. Хватит морочить мне голову. Ты прекрасно знаешь его. Я занимаюсь этим делом и мне удалось кое-что обнаружить.
Наш информатор донёс, что некая организация или возможно всего небольшая группа злоумышленников, назовем их так, собирается захватить правительственный самолет. Борт номер один. Будет ли это покушение с целью шантажа и террористический акт с целью устрашения, я, признаюсь, не знаю. Только вот мы знаем, что главное действующее лицо собирает средства для подкупа необходимых персонажей продавая картины и прочие артефакты из русских музеев, которые, дамочка, достаете вы.
Так что хватит выкручиваться. Мы знаем, что вы затеяли, и я очень сомневаюсь, что ты не знаешь его.
Я закусываю губу. В ушах звенит.
Я не хочу засаленных цитат вроде “пазлы собираются в картинку”, вроде “все становится на свои места”, вроде “сука провела меня и поимела так, что я ничего и не заметила”.
Эта сука постоянно совершенствовала свое мастерство стюардессы. Она говорила мне о том, что скоро хочет привлечь в нашу команду еще нескольких “подружек”.
– Так вы же и меня все равно посадите?
– Таких, как ты, не сажают. Таких, как ты, вербуют.
Я говорю ему.
– Я знаю, о чем вы.
Я сажусь на подоконник, бросая взгляд за окно, где дворники перекрикиваются на своем неведомом мне дворницком языке.
Я протягиваю ему розовый квадрат бумаги.
– Что это? Записка?.. Это очень хорошая улика, вы знаете?
Хорошая улика против человека с тысячью лиц? Или точнее сказать, против человека без лица. Против призрака?
Свирепого джина, которого я выпустила из бутылки.
– Вы не сможете поймать его.
– Я нет, а вот ты – да.