СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Тимуриды Люда и Игорь

Пока он смотрел то туда, то сюда десять минут, поворачиваясь за пальцем и тщетно пытаясь увидеть, я взяла другой рукой графин со стола и грохнула его по голове изо всей силы.

И потом забилась в угол.

Я его боялась.

Он сейчас встанет, и убьет меня, если муж не придет.

И тут я увидела дверцу сейфа. Она была приоткрыта. Муж бросился прочь, когда открыл сейф, чтобы дать мне деньги. Дьявол его знает, он же ведь захлопнул ее!

Сейф громадный, большой.

Я поняла, что выход мне посылает сам Бог. Я запру негодяя, посягнувшего на женатую женщину, в сейфе и дождусь мужа. А он с ним разберется. Сейф крепкий, настоящая комната!

Засуетившись, я стала выкидывать все из сейфа на стол. Я плохо соображала. Там были куча бумаг, какие-то чудовищные пачки, которые не могли быть деньгами, ибо по толщине пачки были почти как кирпичики, листочки, телефонные карточки, как я поняла. Пачек было очень много, целый стол. Даже слишком много, я даже устала их перекладывать...

Освободив камеру для узника, я быстро засунула негодяя в камеру. Негодяй, одетый в роскошный черный пиджак, не двигался, и был очень тяжел, но я его все-таки закрыла в громадном сейфе.

– Вот тебе, вот тебе! Будешь знать, как нападать на невесту!

Чтобы он не вылез, я покрутила колесики изнутри. А потом захлопнула сейф. И облегченно вздохнула.

Теперь он оттуда не вылезет! – захлопала в ладоши я. – Он в отдельной комнате!

Десять секунд я честно ждала мужа. А потом обратила внимание на беспорядок на столе. Эти пачки, выкинутые из сейфа... Они составляли громадную гору. Толстые, некрасивые... Денег таких нет, ибо нет таких устройств для их паковки – каждая пачка была как спрессованные десять пачек по сто штук, такие плоские кубики. Я гадала – для чего они.

Я уже видела, что это не деньги. Красивые бумажки! Е и цифирка пятьсот.

– Таких денег нет! – засмеялась я. Я не совсем глупая, и брат показывал мне свою коллекцию еще в восьмидесятом году. Я точно знала, где ГДР в Европе. И что банкнот больше ста долларов нет. А тут 500 и надпись Европа. Я даже засмеялась, когда разобрала. В Европе Германия, в Германии мой брат – это я знаю, поверьте! Он письма мне оттуда прислал один раз.

Я вдруг догадалась, что это такое! В детстве мы часто играли в монопольку! Это фальшивые деньги для монополии! Даже надпись Е..., чтобы смешнее было. А еще говорили, что я глупая. Мой муж все еще играет с приятелями в монопольку, и прячет пачки от всех в сейфе, чтоб никто не видел. И не заподозрил в нем ребенка!

Я тоже в детстве любила монопольку, и очень его сейчас понимала. Но надо же когда-то и повзрослеть. Ну, я ему покажу! – решила я. Я уничтожу их, ибо он теперь женатый. Ничего, надо ему мозги вправить!

Я внимательно распотрошила одну пачку – в ней было тысячу монопольных купюрок, смешных таких... Кстати, я заметила, что там были не только такие подделки – были еще лучше! Я увидела такие же квадратные пачки с купюрами по 10000 долларов номинала одной купюры, в каждой пачке тоже по тысяче купюр, и громко захохотала. Как классно! Сто долларов – самая большая купюра. А потом прочитала имя американского президента, которые были на этой купюре, и захохотала просто отчаянно – такого президента я не знала! Я сумела разобрать, что там было напечатано имя известного американского писателя детективов – Чейз. Хихикая, я прикинула на руке пачку этих Чейзов – грамм двести было... Из вредности я распотрошила одну из пачек, ибо заметила, что они не равны по толщине – там было больше тысячи этих фальшивых игровых купюр, причем большая часть была пятитысячные купюры американских долларов, а не десятитысячные. Я так хохотала, что даже не стала рассматривать их... Хотя они на вид казались очень старыми, будто пролежали у кого-то в сейфе в этих пачках сотню лет... 1928, 1930, 1931 годы... Я и не знала, что в монопольку играют так долго... Да, для таких дел нужны громадные суммы, ибо покупаешь банки и фирмы, но хоть бы напечатали номинал миллион, раз уж засунули в каждую пачку по тысячу купюр... Таких пачек не делают в банках – это еще больше подчеркивало их ненастоящесть... Сразу видно, – фальшивки, ибо купюр больше сотни у американцев нет, – торжественно и важно подумала я, гордая своей рассудительностью. Я была умная и ученая, и была рада, что хоть в этом меня не удалось обмануть, и что я не дура... Одного взгляда мне хватило, и я радовалась, как дитя, что я как все...

Я с увлечением принялась за уборку. Все пачки сложила в две громаднейшие хозяйственные большие сумки, которые принесла с собой. Их было почти две тысячи пачек по тысяче штук, этих бумажек с цифирками 500, и сотня пачек “зеленых” десятитысячных. Таких вообще денег нету, у брата была коллекция, я ее внимательно рассматривала. Тем более Европа... Там все покупают за марки, они их коллекционируют в банках. Не совсем же я дура!

Эти две тысячи пачек весили даже чуть больше, чем несколько сотен книг – я как-то сдуру, надрываясь, тащила их в библиотеку за брата, и было очень тяжело. Чуть не сдохла. Сумки были очень тяжелые. Подумав, я положила в сумки сверху всю эту кучу исписанной бумаги из сейфа с глупыми цифирками... Я сразу поняла, что это такое – это записи по монопольке.

Только вот зачем столько телефонных карточек, это я не поняла. Потом поняла – он их коллекционирует! Ну, такую прихоть я еще могла позволить будущему мужу. Но зачем только на карточках еще и фотки его – это уже ни в какие ворота не лезло!

Сначала я все сложила в сумки просто для того, чтоб оно не потерялось на столе. Ведь в комнате была только одна железная дверь с защелкой. Куда я могла лишь посадить человека, задумавшего обесчестить его жену. А если б все это так и валялось на столе, то это могло б скомпрометировать моего мужа перед сотрудниками. Войдут и станут смеяться, тыкать пальцами – вон, сколько пачечек игрушечных денег на столе! К тому нечто могло потеряться от сквозняка. И поэтому я сложила все бумажки во вторую сумку. Вообще-то, давно пора было навести здесь порядок.

Сверху я аккуратно сложила балычок, лежавший на верхней полке сейфа, бутылку коньяка, фрукты, недоеденные бутерброды с подносов, помидоры – все равно это здесь выбросят. Я все делала трудолюбиво и качественно. Нечего продуктам пропадать.

И в эту и в другую сумку сверху я положила овощи – помидоры и огурцы. Завернула балычок в эти глупые бумаги от монопольки. Но их было мало! Дома даже изготовить салат десять раз толком не хватит. Хотя блюдо с закуской, казалось бы, было большое!

И тут дверь открыли, и вошел охранник.

– Хозяин требует! – мрачно сказал он. С этими словами он взял меня за руку и дернул.

Тут его взгляд упал на сумки с помидорами, огурчиками, петрушкой, хвостами селедки сверху, и его перекосило.

– Забирай это! – рявкнул он.

– Но это... – попробовала возмутиться я.

– Это в руки и живо!!!! – окрысился он.

С двумя тяжелейшими сумками, я засеменила впереди громадного охранника. Который грубо меня подталкивал. Я стонала от тяжести.

– Может, помог бы вынести!? – наконец, разозлилась я.

– Еще чего! – прошипел тот.

– Я, между прочим, жена вашего шефа! – вдруг вспомнила и возмутилась я. И показала ему кольцо.

– Он давно мечтал найти самую большую дуру... – огрызнулся охранник. – Но вряд ли думал, что ему так быстро повезет...

В это время из комнатки выглянул мой муж.

Я кинулась ему на шею.

Сразу все плохое испарилось.

– Когда венчание? – счастливо спросила его я, расплываясь в глупой, счастливой радости. – Когда мы поедем к священнику?