СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ
Шрифт:
Он замычал.
– Скоро... – через силу сказал он.
Я поняла, что ему не терпится. Я была горда.
– Поедем сейчас же! – радостно предложила я, осматривая мужа влюбленными глазами.
– А где этот? – перебил меня он.
– В твоем кабинете... – снизила я голос до шепота. Пытаясь тихо сказать ему, куда я посадила насильника. Но он не дослушал.
– Жди меня здесь!
– Но скажи хоть, когда свадьба...
– Жди меня...
– Но скажи хоть, когда...
–
– Но скажи хоть...
– Сегодня же! – замычав от страсти, выдохнул он, пытаясь освободить свой рукав от моей руки, которая его крепко держала. Ему надо было куда-то бежать, там его звали.
– Но все же, давай зайдем распишемся... – заканючила я, расстраиваясь. – Ты меня обманываешь... Он так со мной себя ведет, что я тебе перестаю верить... – я глазами показала на охранника, и глаза мои наполнились слезами. – Надо документы, иначе все не верят...
Он дернулся.
Но я крепко держала мужа.
Какой-то знакомый из телевизора голос позвал шефа.
Шеф собрался идти.
Я собралась идти за ним.
Он увидел, что я собираюсь идти вместе с сумками, из которых выпадали помидоры и балык, и его перекосило до ужаса. Прямо затрепало.
– Нет, с этим надо что-то делать... Только бы не скандал... Если она еще раз что-то сегодня устроит, меня просто убьют... – быстро тихо сказал он почему-то вроде сам себе. И вдруг широко улыбнулся мне: – Слушай, хочешь, я тебе завещание напишу в свою пользу, так все супруги делают? – взмолился он. – Это самый важный документ! Напишу сейчас... А поженимся мы через неделю, я приглашу маму...
Я тупо глядела на него, а потом кивнула. Раз он говорит – значит так надо. Завещание это действительно убедило.
Убедившись в моем согласии, он быстро достал из кармана сложенный листок и написал карандашом:
Завещание! Все, что у меня есть, завещаю ей, пока она жива!
Пульхерии, – подсказала я. И добросовестно дала ему списать фамилию и номер паспорта.
Он вертелся как на сковородке, бормотал что-то про президента, спешил, но я его не отпустила, пока он не расписался и не поставил число. Я слышала, что в загсе расписываются и берут свидетелей.
Он застонал, но заставил подписаться своих охранников.
Я же этим не удовлетворилась, и попросила, чтоб сказал, чтобы расписались и все эти люди, которые собрались вокруг и смотрели на меня почему-то во все глаза. Все официантки, все поварешки... Для страховки и очистки совести. Чтоб не мог сказать своим охранникам, что это они не делали.
– А нотариус! – вдруг спохватилась. – Я слышала, что завещание пишут у нотариуса! Ты хотел меня обмануть! – заплакала я.
Муж остановил какого-то важного господина.
– Вот юрист! – сказал он мне. – Он тут обедал! Он подпишет!
Он моляще посмотрел на того.
– Чего ж вы не сказали раньше шеф, мы бы вам все документы подготовили на всю собственность... – засуетился тот. Надев очки, он быстро прочитал, внес какие-то изменения, что больше кроме меня наследников нет, жене, детям, родственникам по морковке, расписался, достал из кармана печать и прихлопнул ею бумажку.
– Ну, довольна? – прошипел муж.
– А копию нотариусу? – спросила я.
Его перекосило.
Дрожащей рукой он быстро повторил завещание. И его снова подписали. И снова смотрели на меня.
Я отпустила его.
– Я жду тебя! – просто сказала я.
– Документы на все имущество оформлять? – педантично спросил ему вслед нотариус.
Тот обернулся. Его перекосило. Но, увидев мое лицо, он отчаянно махнул рукой.
– Можно...
Муж меня любит – поняла я. И во всем доверяет. Счастье прямо распирало меня.
Появившийся маленький помощник моего мужа разогнал всех зрителей работать. Я же аккуратно спрятала завещание в карман.
И счастливо вздохнула. Судя по этой бумажке, я замужняя дама. Вот, написано, в случае моей смерти... А брат говорил, что такую дуру никто не возьмет.
– Чего лыбишься! – вызверился помощник.
– Я теперь замужняя женщина, ты на меня не кричи... – испуганно сказала я, показывая ему перстень. – Твой шеф даже завещание составил на меня!
– Придурок!
– Я даже страховку подписала... – похвасталась я. – Чтоб он в случае моей смерти не был нищим... И он тоже застраховался в мою пользу... Он так обо мне заботится...
Он как-то странно посмотрел на меня. А потом вздохнул.
– Жди здесь! – приказал он. – На этом самом месте... Если сойдешь с места – убью!
– А сумки? – жалобно спросила я. – Я пожалуюсь своему мужу!
Он посмотрел на сумки, на торчащий лук и мой жизнерадостный вид в этом ресторане с этими сумками, и побелел. Минуту он только скрипел зубами.
– Можешь поставить их к стенке... – наконец выдавил он. – Но я его сам поставлю... В такой день притащить такое чудо в ресторан, он у меня доиграется, сука! Будешь обеспеченной!
Я испуганно стала стоять. Странно, шефа не боялась, а этого коротышку... Что-то в нем было не то.
Я верно стояла посередине того самого коридорчика, который вел от кухни к залам. И никуда не сходила. Хоть один раз я решила не своевольничать.
И в это время с кухни появился сам главный повар. Он торжественно нес поднос с какими-то вкусностями, что у меня даже желудок подвело. Хоть я и не лакомка.
Увидев меня, повар побелел.
Я стояла незыблемо. Я не хотела, чтоб меня убили. Я стояла на проходе.