Субботним вечером в кругу друзей

Марчик Георгий Оскарович

Но самым страшным оказалось другое. Когда Купцов произносил свой длинный и назидательный, как проповедь, тост, в зал ресторана снова вошли те самые англичане. Купцов замер на полуслове, пошатнулся. Его подхватили под руки и усадили на стул. Впереди вышагивал тот самый рыжий «гусь» в брючках и с трубкой во рту. Они пошушукались и расположились как раз напротив бухгалтера, а увидев его, сделали вид, что очень удивлены такой встрече, и что-то долго обсуждали между собой. Похоже было, что они не очень довольны тем, что он заметил их.

Купцов совсем пал духом и стал пить уже не по пять, а по пятьсот, а может быть, даже и по пять тысяч капель. В гостиницу

он возвращался пешком. Шел необыкновенно легко, плавно и с удовольствием это отметил про себя. Жаль, что раньше он не знал, что у него может быть такая грациозная походка. И конечно же впредь он будет ходить только так — парить, как танцующая балерина. То-то же удивятся его сослуживцы…

Утром ревизор проснулся под кроватью и с трудом выбрался из-под нее — он залез, вернее, спрятался туда после ресторана, спасаясь от англичан. «А вдруг они хотят выкрасть меня, — думал он. — А потом потребовать у моего руководства крупный выкуп?» И тут же с сожалением отметил, что у него такое сквалыжное руководство, что не даст за него и гроша ломаного, если это не предусмотрено по смете. «А может быть, рыжий англичанин отец шатенки, который охотится за мной с целью вынудить меня жениться на дочери-авантюристке, а потом заставить платить алименты за чужого ребенка». Мысли ревизора-бухгалтера путались, руки дрожали. Одно было ясно — надо как можно быстрее покинуть и этот город. Здесь ему делать больше нечего. «Сколько же всего капель я выпил вчера? — пытался подсчитать Купцов и не мог. — Вот до чего доводит полная бесконтрольность над собой. Как только появились эти мерзкие англичане, я перестал считать, и все совершенно перепуталось в голове».

Купцов с огорчением думал, какого он вчера дал маху. Вместо того чтобы глаз не сводить с подозрительной троицы, он отдался во власть необузданной стихии алкоголя. А ведь они могли подойти и сказать: «Пройдемте с нами!» И тогда он, дрожа и заикаясь, мог все же спросить: «А у вас есть доказательства?»

Зачем он тогда взял в подарок этот проклятый сервиз?! Все равно потом во время ссоры с женой в порыве гнева растоптал его ногами. Всё, с алкоголем покончено раз и навсегда. Отныне он в рот не возьмет не только пяти, но и одной капли. Осталась еще одна ревизия — в Ростове, и тогда он сможет начать все сначала, как в юности — честно и благородно. Сейчас он исчезнет, и пусть они ищут его здесь хоть до второго пришествия. Купцов широко оскалил рот в беззвучном смехе. Посмотрим, кто кого обманет, кто хитрее, умнее, увертливее…

В Ростове он вновь почувствовал себя молодцом, обрел душевный покой, уверенно, не оглядываясь ходил по улицам, любовался ослепительно красивыми южными женщинами и не вздрагивал при каждом громком слове. Ревизию он провел быстро и красиво. От банкета наотрез отказался. Оставался последний свободный вечер. И ноги сами привели его в ресторан при гостинице. Он решил скромно, в одиночку поужинать. Из давнего принципа он никогда не позволял себе никаких излишеств за собственный счет.

Купцов сел за свободный столик в центре зала, сделал заказ. В ресторане было чисто, светло, уютно, играл оркестр. Начались танцы. Женщины были немыслимо красивы. Ревизор тихо наслаждался. Он уже собрался было пригласить одну молодую даму на танец, когда увидел, как в зал так же, как обычно, гуськом вошли, оглядываясь по сторонам, трое таинственных незнакомцев англичан.

Если бы в эту секунду разверзлась сама земля — и то Купцов бы меньше поразился. Он оцепенел и ждал, не в силах пошевелиться. Англичане шли прямо к его столу. Вот они приблизились

и оказались почти рядом. Купцов сидел как в сомнамбулическом сне. Еще секунда — и он готов был как бесчувственный труп свалиться на пол. Но нет, они, не заметив его, сели за соседний стол. Рыжий англичанин с круглой лысоватой головой набил свою чертову трубку, важно раскурил ее и только тогда посмотрел прямо в глаза пришибленно сидящего напротив Купцова. И снова, как всегда, сделал вид, что безумно удивлен, и даже выронил изо рта трубку. Наклонившись к своим спутникам, он что-то быстро говорил им. После чего они быстро обернулись в его сторону, тоже сделав удивленный вид. Потом, не сговариваясь, поднялись и направились к выходу.

«Ну все, — вяло и болезненно решил Купцов. — Пошли за милицией». Он рассчитался, вопреки обыкновению не проверив счета, и побежал прятаться в свой номер. Сердце его сжалось в тугой комочек. Купцов закрылся на ключ и стал ждать, прислонясь ухом к холодной двери. Он вспомнил свою соседку по лестничной клетке — эту ядовитую гадину со сладенькой улыбочкой на постной роже, которую он не раз заставал у своей двери в такой же позе.

Возможно, они тоже сейчас подслушивают меня, решил Купцов и стал лихорадочно искать подслушивающее устройство. «Я упрежу их», — думал он, усиленно обшаривая комнату. Наконец в центре комнаты под ковром он нашел то, что искал.

«Ха-ха-ха! — злорадно хохотал бухгалтер. — Пусть теперь подслушивают!» Он поднял маленькую крышку и с трудом отвинтил какую-то гайку. Болт, который держала гайка, сразу пополз вниз. В номере, расположенном этажом ниже, что-то грохнуло. Раздались крики. Купцов посмотрел на свою массивную люстру, и ему стало все ясно. Он побледнел. «Этого еще не хватало, — в отчаянии пробормотал он. — Я убил кого-то…»

Бухгалтер-ревизор привел себя в порядок и пошел сдаваться. «Лучше во всем сознаться самому, — благоразумно решил он. — Ведь добровольное признание своей вины смягчит меру наказания».

В голове двоилось. Он спустился на лифте вниз, в вестибюль. Мимо него прошли две женщины в париках. Одна из них несла сумку, в которой был какой-то круглый предмет. Купцов всмотрелся в него, и ему явственно привиделось, что это голова рыжего англичанина. По спине между лопаток бухгалтера заструился пот.

До ближайшего отделения милиции он дошел, шатаясь, как в тумане. Открыл дверь в кабинет начальника отделения, и первое, что он там увидел, были трое англичан. У одного из них, а именно у рыжего англичанина, была перевязана голова.

— Мы уже во всем сознались, — подался к Купцову рыжий англичанин — Заметьте, сделали это по собственной воле. Да, мы действительно много натворили. А вы очень хороший детектив, — льстиво улыбнулся он бухгалтеру. — Куда бы мы ни пытались скрыться — вы везде настигали нас.

— Ошибаетесь, — холодно возразил Купцов. — Я не детектив. Я бухгалтер. Сознаюсь, я допустил ряд злоупотреблений. Но прошу иметь в виду, что я явился сюда с повинной добровольно… А это, говорят, смягчает меру наказания.

УЛУЧШАТЕЛЬ ОКУРКОВ

Литредактор Окурков подмигнул мне и алчно улыбнулся.

— Га-га-га! — громко хохотнул он, и этот хохоток означал высшую степень радости. — Принесли рассказ! — Он смотрел на меня и плотоядно облизывался. Так, очевидно, смотрел людоед на свою жертву в предвкушении сытного обеда. Без жалости, любопытства или снисхождения. Смотрел и предвкушал. И всё.

— Ну-с, давайте ваш рассказик, — сказал он, потирая руки. — Сейчас мы его улучшим-с…