Субъект. Часть первая
Шрифт:
– Неужели вы не помните, где и как мы познакомились? – вознегодовал я.
Девушки изумленно переглянулись и украдкой принялись изучать мое лицо. Даже натянутая улыбка друга не вызывала у них подозрений в ненужном мне ключе. Я терпеливо улыбался, в надежде, что меня «вспомнят». По их лицу то и дело пробегала мимическая рябь легкой тревоги. Силились вспомнить, не было ли у них однажды беспорядочных взаимодействий от злоупотребления спиртным.
– Нет, – неуверенно произнесла одна из них, – не помним. А где? – тут же спросила она, заметив, как погрустнело мое лицо.
– Здесь, – окинул взглядом кафе, – сейчас. Только что, – ухмыльнувшись, закончил я.
С секунду стояла
– Вспомнили, да?..
– …да-да. Как будто это было только вчера, – со смешком подыграла та, что говорила со мной. Ее взгляд посерьезнел. – То есть, ты всё уже за нас решил?
– Это было предрешено сразу, как только ты решила сегодня надеть эту очаровательную блузку… Блузка же?.. Так она называется? Неважно. Что бы ни выбрала, решение все равно будет одним… И дело стоит лишь за первым шагом, но это, по обыкновению, лежит на наших плечах, – я ободряюще подмигнул другу, опустив руку на его плечо. Девушка проводила мою руку непонимающим взглядом.
– Хорошо, – она снова улыбнулась, но тут же опустила глаза, – вот только…
– Никаких только, пока не узнаю твоего имени, – запротестовал я.
– Узнаешь ее имя – забудешь свое, – некто угрожающе изрек за моей спиной. Девушка, все так же не поднимая глаз, извиняющееся поджала губы.
– Ого, – не оборачиваясь, удивился я, – да за моей спиной не кто иной, как страж баланса информации?
– Че?!
– Мы уже уходим, – торопливо добавил побледневший друг, проворно поднявшись из-за стола. По инерции я все-таки тоже поднялся следом.
– Давай-давай, – нетерпеливо прогнусавил все тот же голос, – и чтоб больше рядом с ними не видел.
Вздохнув, и даже не взглянув на этого невежу, я побрел на выход. Не удержавшись, бросил куда-то между двух девушек на прощание:
– Созвонимся, не теряй.
– Что? – ахнул парень. Но, судя по голосу, взрослый мужик, отчего вдруг я слегка запереживал.
Я услышал, как он заторопился в нашу сторону, и, наконец, соизволил посмотреть. Ох, лучше бы молчал. К нам спешил гориллообразный мужик, в трещавшей на распирающей груди рубашке. На мощной шее, обрамленной бычьими трапециевидными, было не менее мощное образование, в грубых неровностях которого угадывалась голова. В прорезях под массивными надбровными дугами ютились поросячьи глазки, что свирепо вперились в мое лицо.
– Повтори, что ты сказал, – пророкотал он, пытаясь сблизиться лицами.
– Созвонимся, в случае если понадобится психиатрическая помощь, – зло пояснил я, отстраняясь на шаг. – Ведь её парень вероятно псих, а я, видишь ли, учусь на психиатра.
И без того маленькие глазки мужика превратились совсем в монетки.
– Слышь, боба [4] , да я ведь тебя в порошок сотру, – вполголоса прогремел он сквозь зубы, затем, бегло осмотревшись по сторонам, продолжил, – ты врубаешь вообще, че творишь?! Тебе жить надоело? Ты понимаешь, что я из тебя кишки все выдавлю… Понятно?! Порву как… – далее из его рта хлынули злопыхания вперемешку с матами, где он детально повествовал о своих возможностях и о том, как он их применит на мне. Наконец, линчеватель остановился после своего очередного вопроса, не требующего ответа, но в этот раз, судя по его выжидающему лицу, ответ он таки ждал.
4
Боба – жарг. То же, что и бобыль. Одинокий, бессемейный человек.
– Все?
Его лицо побагровело, готовое снова разразиться угрозами, но я перебил:
– …все эти угрозы оставь для…
– …мы сейчас пойдем выйдем из парка, поговорим, как… – начал он, но я мотнул головой.
– Нет.
– Ты никуда не пойдешь…
– Всё!.. – я, наконец, поддался усилиям тянущего меня на выход друга.
Мужик, как я и ожидал, преследовать меня не стал. Тем более, официант уже что-то торопливо докладывал по телефону, с тревогой поглядывая на нас. Мы с другом спешно покинули это злосчастное заведение.
– Ну и что, стоило оно того? – все негодовал друг.
– По-крайней мере… попробовать стоило…
– Да мы чуть проблем не огребли из-за тебя. Даже больше не пытайся втянуть меня в подобную ерунду, понял?
Я не ответил. Сердце ужасно бухало в груди, грозясь выдать себя неровной речью, поэтому какое-то время мы шли молча.
– Все яркие девушки, на которых ты изволишь обратить свой взор, уже заняты, – более спокойно выразился он. – Просто пойми это и не лезь больше на рожон.
– Представь себе, что подавляющее большинство парней, с рассуждениями как у тебя, проходит мимо таких женщин. В итоге, те кажутся настолько занятыми, что в действительности всегда одни.
– А эти, по-твоему, были свободны?
– Ну, не совсем. Тем более, только одна из них. Второго хахаля я там не наблюдал, – уверенно ответил я, вспоминая. – Впрочем, беря в учет харизму объявившегося орангутанга, можно предположить, что у них там своего рода шариат…
– Все равно такие девушки всегда будут облеплены вниманием, равно как и мы сейчас – комарами, – подытожил он, прибив на своей шее сразу двух. – Долбаные насекомые, зима только закончилась, откуда они только успели взяться!..
Я окинул его взглядом. Моя вылитая противоположность. Высокий, угловатый, со светло-русыми волосами и простодушным лицом, совершенно не способным на хитрость. И что мы только нашли общего… Разве что, рядом с ним… Нет! На фоне него я чувствовал себя уверенней.
– Те несколько девушек, с которыми ты пытался познакомиться за всю свою жизнь, не могут отражать статистику нынешнего положения в мире.
– Ладно, мне пора идти готовиться к выступлению, – буркнул друг, которого, как мне показалось, я задел за живое. Запоздало махнув рукой его удаляющейся спине, я двинул на центральную площадь парка.
Неторопливо бредя по парку, я с неудовольствием косился на галдящих людей. Однако их поведение заражало, корни социального интеллекта брали верх. Неудачное знакомство в ресторане уже выветривалось из головы. Я вообще всегда на удивление неплохо умел абстрагироваться от плохих мыслей и воспоминаний, буквально не замечать их в упор. Игнорировать.
Какой-то дюжий мужик, вооружившись молотом в аттракционе, предназначенным для лиц неполовозрелого возраста, в буквальном смысле выколачивал наивысшие игральные очки. Нанеся очередной сокрушительный удар по наковальне, он довольно взревел под аккомпанемент выигрышной мелодии. Его вопль поддержали льстивыми аплодисментами две дамы, стоявшие неподалеку. Какой-то ребенок, идя за руку с усатым отцом, попутно пытаясь обхватить своим маленьким и жадным ртом облако сладкой ваты, возбужденно замычал, указывая лакомством куда-то мне за спину. Я невольно перевел взгляд. Цепная карусель грозно и выпукло возвышалась над слякотным газоном. В моей памяти невольно всплыла иллюстрация из учебника с башней Ворденклиф.