Субъект. Часть первая

Но Андрей

– Неужели вы не помните, где и как мы познакомились? – вознегодовал я.

Девушки изумленно переглянулись и украдкой принялись изучать мое лицо. Даже натянутая улыбка друга не вызывала у них подозрений в ненужном мне ключе. Я терпеливо улыбался, в надежде, что меня «вспомнят». По их лицу то и дело пробегала мимическая рябь легкой тревоги. Силились вспомнить, не было ли у них однажды беспорядочных взаимодействий от злоупотребления спиртным.

– Нет, – неуверенно произнесла одна из них, – не помним. А где? – тут же спросила она, заметив, как погрустнело мое лицо.

– Здесь, – окинул взглядом кафе, – сейчас. Только что, – ухмыльнувшись, закончил я.

С секунду стояла

напряженная тишина. Девушки переглянулись. Послышался неровный, будто сомневающийся в себе смех.

– Вспомнили, да?..

– …да-да. Как будто это было только вчера, – со смешком подыграла та, что говорила со мной. Ее взгляд посерьезнел. – То есть, ты всё уже за нас решил?

– Это было предрешено сразу, как только ты решила сегодня надеть эту очаровательную блузку… Блузка же?.. Так она называется? Неважно. Что бы ни выбрала, решение все равно будет одним… И дело стоит лишь за первым шагом, но это, по обыкновению, лежит на наших плечах, – я ободряюще подмигнул другу, опустив руку на его плечо. Девушка проводила мою руку непонимающим взглядом.

– Хорошо, – она снова улыбнулась, но тут же опустила глаза, – вот только…

– Никаких только, пока не узнаю твоего имени, – запротестовал я.

– Узнаешь ее имя – забудешь свое, – некто угрожающе изрек за моей спиной. Девушка, все так же не поднимая глаз, извиняющееся поджала губы.

– Ого, – не оборачиваясь, удивился я, – да за моей спиной не кто иной, как страж баланса информации?

– Че?!

– Мы уже уходим, – торопливо добавил побледневший друг, проворно поднявшись из-за стола. По инерции я все-таки тоже поднялся следом.

– Давай-давай, – нетерпеливо прогнусавил все тот же голос, – и чтоб больше рядом с ними не видел.

Вздохнув, и даже не взглянув на этого невежу, я побрел на выход. Не удержавшись, бросил куда-то между двух девушек на прощание:

– Созвонимся, не теряй.

– Что? – ахнул парень. Но, судя по голосу, взрослый мужик, отчего вдруг я слегка запереживал.

Я услышал, как он заторопился в нашу сторону, и, наконец, соизволил посмотреть. Ох, лучше бы молчал. К нам спешил гориллообразный мужик, в трещавшей на распирающей груди рубашке. На мощной шее, обрамленной бычьими трапециевидными, было не менее мощное образование, в грубых неровностях которого угадывалась голова. В прорезях под массивными надбровными дугами ютились поросячьи глазки, что свирепо вперились в мое лицо.

– Повтори, что ты сказал, – пророкотал он, пытаясь сблизиться лицами.

– Созвонимся, в случае если понадобится психиатрическая помощь, – зло пояснил я, отстраняясь на шаг. – Ведь её парень вероятно псих, а я, видишь ли, учусь на психиатра.

И без того маленькие глазки мужика превратились совсем в монетки.

– Слышь, боба [4] , да я ведь тебя в порошок сотру, – вполголоса прогремел он сквозь зубы, затем, бегло осмотревшись по сторонам, продолжил, – ты врубаешь вообще, че творишь?! Тебе жить надоело? Ты понимаешь, что я из тебя кишки все выдавлю… Понятно?! Порву как… – далее из его рта хлынули злопыхания вперемешку с матами, где он детально повествовал о своих возможностях и о том, как он их применит на мне. Наконец, линчеватель остановился после своего очередного вопроса, не требующего ответа, но в этот раз, судя по его выжидающему лицу, ответ он таки ждал.

4

Боба – жарг. То же, что и бобыль. Одинокий, бессемейный человек.

– Все? Закончил выражать свое, – я пару раз стукнул себя слегка онемевшими руками в грудь, имитируя гориллу, – превосходство?

Его лицо побагровело, готовое снова разразиться угрозами, но я перебил:

– …все эти угрозы оставь для…

– …мы сейчас пойдем выйдем из парка, поговорим, как… – начал он, но я мотнул головой.

– Нет.

– Ты никуда не пойдешь…

– Всё!.. – я, наконец, поддался усилиям тянущего меня на выход друга.

Мужик, как я и ожидал, преследовать меня не стал. Тем более, официант уже что-то торопливо докладывал по телефону, с тревогой поглядывая на нас. Мы с другом спешно покинули это злосчастное заведение.

– Ну и что, стоило оно того? – все негодовал друг.

– По-крайней мере… попробовать стоило…

– Да мы чуть проблем не огребли из-за тебя. Даже больше не пытайся втянуть меня в подобную ерунду, понял?

Я не ответил. Сердце ужасно бухало в груди, грозясь выдать себя неровной речью, поэтому какое-то время мы шли молча.

– Все яркие девушки, на которых ты изволишь обратить свой взор, уже заняты, – более спокойно выразился он. – Просто пойми это и не лезь больше на рожон.

– Представь себе, что подавляющее большинство парней, с рассуждениями как у тебя, проходит мимо таких женщин. В итоге, те кажутся настолько занятыми, что в действительности всегда одни.

– А эти, по-твоему, были свободны?

– Ну, не совсем. Тем более, только одна из них. Второго хахаля я там не наблюдал, – уверенно ответил я, вспоминая. – Впрочем, беря в учет харизму объявившегося орангутанга, можно предположить, что у них там своего рода шариат…

– Все равно такие девушки всегда будут облеплены вниманием, равно как и мы сейчас – комарами, – подытожил он, прибив на своей шее сразу двух. – Долбаные насекомые, зима только закончилась, откуда они только успели взяться!..

Я окинул его взглядом. Моя вылитая противоположность. Высокий, угловатый, со светло-русыми волосами и простодушным лицом, совершенно не способным на хитрость. И что мы только нашли общего… Разве что, рядом с ним… Нет! На фоне него я чувствовал себя уверенней.

– Те несколько девушек, с которыми ты пытался познакомиться за всю свою жизнь, не могут отражать статистику нынешнего положения в мире.

– Ладно, мне пора идти готовиться к выступлению, – буркнул друг, которого, как мне показалось, я задел за живое. Запоздало махнув рукой его удаляющейся спине, я двинул на центральную площадь парка.

* * *

Неторопливо бредя по парку, я с неудовольствием косился на галдящих людей. Однако их поведение заражало, корни социального интеллекта брали верх. Неудачное знакомство в ресторане уже выветривалось из головы. Я вообще всегда на удивление неплохо умел абстрагироваться от плохих мыслей и воспоминаний, буквально не замечать их в упор. Игнорировать.

Какой-то дюжий мужик, вооружившись молотом в аттракционе, предназначенным для лиц неполовозрелого возраста, в буквальном смысле выколачивал наивысшие игральные очки. Нанеся очередной сокрушительный удар по наковальне, он довольно взревел под аккомпанемент выигрышной мелодии. Его вопль поддержали льстивыми аплодисментами две дамы, стоявшие неподалеку. Какой-то ребенок, идя за руку с усатым отцом, попутно пытаясь обхватить своим маленьким и жадным ртом облако сладкой ваты, возбужденно замычал, указывая лакомством куда-то мне за спину. Я невольно перевел взгляд. Цепная карусель грозно и выпукло возвышалась над слякотным газоном. В моей памяти невольно всплыла иллюстрация из учебника с башней Ворденклиф.