Суд Эрлика
Шрифт:
Так оно и оказалось. Протолкавшись через снующих во дворе челядинцев, киммериец уже начал прикидывать про себя, каким образом лучше добраться до казарм, расположенных на городской окраине, — ибо никогда прежде не ходил этой дорогой, как вдруг в спину ему донесся голос:
— Эй, северянин! Мы и не заметили, как ты вернулся. Забыл что-нибудь?
Изумленный, Конан обернулся к говорившему. Из дверей караульного помещения ему дружески помахал рукой совершенно незнакомый стражник-гурджиец. Никогда прежде он не видел этого человека.
— Это
— Конечно, тебе, парень, кому же еще? Разве ты не помнишь, что мы здоровались, когда ты только что выходил за ворота? Через стену, что ли, перелез обратно? — Стражник засмеялся.
Спросонья, и после выпитого накануне, голова у Конана изрядно гудела. Он поскреб затылок.
— Я выходил? — переспросил он.
— Ну, а кто же еще?! — гурджиец, похоже, потешался от души. — Уж такого здоровяка, как ты, трудно не приметить…
Он, похоже, собирался добавить что-то еще, но внезапно словно некая сила толкнула Конана в спину. Он и сам бы не мог понять, что так встревожило его. Сейчас самое время было, забыв обо всяких нелепых странностях, спокойно добраться до казармы, соснуть еще часок-другой, чтобы разогнать хмарь в голове, затем позавтракать и отправиться на прогулку в ожидании ночного дежурства… Но усталость и сонливость вмиг слетели с Конана. Почему-то он не сомневался ни на миг, что самое главное для него сейчас — это догнать незнакомца, с которым спутали его гурджийцы.
Это было единственным объяснением. Через ворота дворца только что вышел человек, похожий на самого Конана. Кем он мог оказаться, тот не имел ни малейшего представления, но сходство явно должно было быть достаточно велико, чтобы стражники, — пусть даже в предрассветном полумраке, — спутали двоих мужчин между собой.
Конан не смог бы ответить, почему это поселило в его душе такую тревогу и предчувствие чего-то недоброго, но он слишком привык доверять своим инстинктам, и потому сейчас зашагал по улицам Эссаира, все ускоряя шаг.
Ноги сами несли его вперед, — и вскоре, далеко впереди, он заметил очертания рослой фигуры в точно таком же синем плаще, как у него самого. Человек шел не торопясь, не оглядываясь и явно точно зная, куда направляется, ибо уверенно сворачивал то в один проулок, то в другой, без колебаний выбирая дорогу в лабиринте узких городских улочек.
Конан двинулся быстрее, стараясь идти бесшумно, и начал сокращать расстояние между ними. Он уже готов был окликнуть рослого незнакомца… Но тут ему не повезло.
На узенькой улочке из подворотни прямо ему навстречу старуха-зеленщица выкатила свою тележку, торопясь до рассвета попасть на рынок. Конан невольно замешкался: им было никак не разойтись на узкой мостовой, а злобная старуха вместо того, чтобы дать ему дорогу, хрипло закаркала на всю улицу:
— Куда тебя несет, здоровяк проклятый! Чуть с ног меня не сшиб, гнев Эрлика на твою голову! Понаехало чужестранцев, житья от вас нет!..
Конан что-то рявкнул в ответ, — и тут шедший в полусотне шагов впереди незнакомец обернулся, привлеченный шумом.
На таком расстоянии в полумраке Конан, разумеется, не мог разглядеть его лица и надеялся, что и тот не сможет узнать своего преследователя, — однако незнакомца явно что-то встревожило. Он перешел на бег, стремительно исчезая в запутанном лабиринте Эссаира.
Оттолкнув докучливую старуху, Конан перескочил через проклятую тележку, загородившую ему путь, и со всех ног кинулся вдогонку. Пару раз впереди ему удалось заметить мелькавший синий плащ, — но затем незнакомец как сквозь землю провалился.
Встав на перекрестке, северянин задумался, что же делать теперь. Резоннее всего было бы, конечно, плюнуть на загадочное происшествие. Если этот парень служит во дворце, — на что ясно указывал синий плащ стражника, — то проще всего отыскать его именно там. Стоит лишь дождаться завтрашнего вечера…
Однако то же самое шестое чувство, что заставило киммериец пуститься в погоню, сейчас настоятельно твердило ему не отступать. Он и сам не знал почему, но не сомневался, что обязан как можно скорее разыскать ускользнувшего от него человека.
Впрочем, план действий был ему вполне ясен, ибо в прошлом Конану не раз доводилось использовать его. Дождавшись, когда город окончательно пробудился и вокруг забурлила жизнь, он отыскал ватагу сорванцов, возившихся в пыли и, кинув им пару медных монет, объяснил, чего хочет. Мальчишки, выслушав сосредоточенно, рассыпались в разные стороны, словно стайка проворных крысят. Еще ни в одном городе шустрая ребятня не отказывалась от возможности подзаработать и поучаствовать в каком-нибудь приключении…
Время в ожидании Конан провел в обнаружившейся поблизости таверне, за обильным завтраком и кувшином вина. Он чувствовал себя вполне бодрым, отдохнувшим и готовым к бою, когда ближе к полудню начали возвращаться его малолетние посланцы. Один из них принес долгожданную весть: рослый черноволосый мужчина в синем плаще остановился на постоялом дворе старика Ицита, в паре кварталов отсюда. Пока мальчишка провожал туда Конана, он успел добавить также, что, судя по всему, незнакомец проживает там уже добрых полторы луны. Ровно столько же, сколько сам киммериец провел в Эссаире…
Второй этаж. Третья комната по коридору… Приоткрытая дверь должна была бы насторожить Конана, но, подогреваемый нетерпением прояснить досаждавшую ему все утро загадку, он не задержался ни на миг, вихрем ворвавшись внутрь.
Мальчишка, приведший его сюда, оставил своего напарника на страже, у входа на постоялый двор, и тот клятвенно заверил киммерийца, что рослый, похожий на него незнакомец никуда с утра не выходил…
— Эй, парень, я все-таки отыскал тебя! Будешь знать, как бегать от…