Суд идет
Шрифт:
Светов возразил:
— Капитан знает историю вашего острова, и знает, откуда к вам попали русские учёные; нам так же известно, что вы дочь губернатора одного из южных штатов и внучка богатейшего в Америке человека Драгана Станишича. Недавно у вас состоялись выборы, ваш папенька баллотировался в президенты и чуть было не победил соперника; мы надеемся, что он победит на следующих выборах. Мы даже кое-что предпримем в его поддержку. Как видите, мы давно знакомы, а вы нас боитесь и не хотите нам довериться.
Простаков признался:
— Меня дважды выкрадывали, — пуганая ворона куста боится, но и всё-таки… — Он вопросительно взглянул на Драгану. И, видя, что она спокойна, продолжал: — Я верю: вы наши друзья и готов с вами хоть на край света!
Драгана с ним согласилась:
— Я — тоже.
В полдень следующего дня после обеда Дмитрий пошёл на крышу к своему «ковру-самолёту», а капитан, Фёдор и с ним наши друзья-островитяне спустились вниз к причалу. Тут их ожидал катер, присланный с подводного корабля. Академик Светов пригласил гостей на катер.
Дал знак мотористу, и катер, не разбегаясь, как вертолёт, поднялся в воздух. Вначале будто бы завис на одном месте, но потом стал быстро набирать скорость, — настолько большую, что пассажиры почувствовали, как неведомая сила прижимает их к спинке кресла. За стеклом иллюминатора увидели дымку, в которую превратился воздух. Но потом скорость погасла и дымка растаяла; катер-самолёт сделал круг над волнами и мягко приводнился. Из воды поднялась площадка, она, точно язык, подхватила катер и втянула вовнутрь корабля. И вот уже наши друзья выходят из каюты и в узком, но светлом коридоре их ожидает группа мужчин, женщин и детей. Одеты они по-разному, пёстро, и нет ни на ком морской униформы. Островитян это удивляет, но, видя приветливые лица встречающих, восторг детских милых физиономий, гости кивают им, а детям пожимают протянутые ручонки. Совсем маленьких гладят по голове, а иных берут на руки. Драгане кажется: вот они, дети Фёдора Светова! Гостям не сразу удаётся справиться с волнением, понять, что же тут происходит, куда они попали.
Капитан ведёт гостей по коридору, и навстречу им из кают выходят всё новые люди, — они так же одеты в гражданское платье, и, кроме мужчин, которых тут меньшинство, встречаются женщины и дети, и что уж совсем интересно и не очень понятно: тут много крохотных малышей, будто они высыпали из детского сада. Всё тут мирное, гражданское, и гости совершенно забывают, что находятся они на боевом корабле, да ещё и под водой.
Но вот толпа встречающих рассеялась, гости входят в просторную каюту, на одной стороне которой отсвечивают зелёной поверхностью волн четыре иллюминатора, и тут с ними остаётся один лишь хозяин — капитан, академик Светов, создатель этого чудо-корабля, который скорее похож на небольшой городок или посёлок, чем на корабль. Академик после лечения Импульсатором сильно изменился, и, как все заметили, в лучшую сторону: посвежел, повеселел, и глаза его блестели той же энергией, как и прежде, когда он, тридцать лет назад, приступал к созданию подводного корабля, невиданного доселе во всём мире по мощи и техническому оснащению.
Простаков невольно задержал взгляд на гребне волны, катившейся за окном иллюминатора, и выразил удивление:
— А мне казалось, мы находимся под водой?
Капитан взглянул на окно иллюминатора, улыбнулся:
— Тут важный замысел конструктора: на какой бы глубине ни находился корабль, но за стеклом иллюминаторов, если того пожелают члены экипажа, будет поверхность моря. И мы видим, что нас окружает, какие суда проплывают мимо нас, какие самолёты летают над нами, и если мы находимся недалеко от берега — видим постройки, города, селения. Ощущение близости земли и неба, и поверхности моря скрашивает жизнь морякам, напоминает обо всём, что ещё недавно было их домом, их земным миром. Если же вы хотите наблюдать подводную жизнь океана, нажмите вон тот рычажок, что находится справа от иллюминатора. И тогда вам откроется подводный мир. Он так же богат, как мир земной и как мир небесно-космический.
Академик вынул из ящика стола палочку-указку и раздвинул над своим креслом шёлковые створки, из-за которых открылся рисунок подводного крейсера с гордым названием: «Евпатий Коловрат». Бросился в глаза и всех изумил силуэт корабля: он был похож на гигантскую черепаху или сжатую по бокам и сильно вытянутую летающую тарелку.
Звучным и хорошо поставленным голосом капитан стал объяснять:
— Наверное, вам будет интересно знать, а что же это за зверь, на борту которого вы очутились. Но прежде сердечно благодарю вас, и персонально вас, Борис Петрович…
Он повернулся к Простакову и почтительно ему поклонился.
— …за лечение, которое заново поставило меня на ноги. Я чувствую себя, как в молодые годы. Я восхищён вашим Импульсатором и готов признать, что его создание является величайшим открытием, которое совершено вами на стыке двух наук: электроники и биологии. Но об этом, я надеюсь, мы с вами будем говорить особо. А теперь…
Он очертил палочкой контуры корабля.
— Я расскажу вам о нашем скромном вкладе в технический прогресс корабельного дела. Перед вами не крейсер, не боевой корабль в обычном понимании военно-морского обихода; мы строили Ноев ковчег, способный уберечь крохотную частицу человечества в случае, если нашу землю постигнет глобальная катастрофа. Такова была задача, которую перед нами поставил Иосиф Сталин в 1952 году — за год до своей смерти. Наш Евпатий не погибнет и в волнах всеобщего потопа, и в пекле вдруг возникшего потепления, и даже в эпицентре пожара, возможного при столкновении Земли с большим космическим телом. Евпатий может плавать под водой, на поверхности воды, а если нужно, поднимется в воздух и полетит в космические дали. И летать он способен много лет, пока не встретится с планетой, на которой люди снова будут жить, как на Земле. Такую силу ему даёт открытая нами новая энергия. Мы её назвали фотонной потому, что в основе её заложена энергия фотона, или, если говорить просто, света. Вас может удивить совпадение нашей фамилии с названием новой энергии. Подлинная фамилия у меня другая: Слепцов, но когда мы доложили Сталину об открытии нового источника энергии, он приказал засекретить всех учёных нашей лаборатории, а мне дал фамилию Светов. Вы сейчас слушаете меня, и вам, наверное, кажется, что после облучения Импульсатором я немного качнулся умом и развешиваю перед вами химеры, но сейчас мы прервёмся на обед, а затем вы продолжите знакомство с кораблём, и убедитесь, что я вам говорю правду. После обеда мы позволим вам немного отдохнуть, а вечером покажем небольшой спектакль.
После обеда гости отдыхали в предоставленных им трёх каютах, а ближе к вечеру их пригласили в рабочий кабинет капитана. В кабинете ничто не напоминало флотскую боевую обстановку. И не было тут намёка на учёное положение хозяина. Два дивана, дюжина стульев и стол были намертво принайтованы к полу и не зависели ни от волнения моря, ни от скорости, ни от крутых поворотов. Трое гостей, капитан и его сыновья расположились у стены, где был письменный стол хозяина и, как зрители, приготовились смотреть обещанный сюжет.
Экран помещался сверху на противоположной стене, а нижняя часть стены была прозрачной, и волны словно вываливались из-под неё и катились к берегу, который был совсем рядом, в двухстах или трёхстах метрах от корабля. Гости никак не ощущали, и не знали, на какой глубине они находились.
Владимир Иванович Светов с любопытством и едва заметной лукавой усмешкой посматривал то на Драгану, то на её спутников, и в душе ликовал, понимая, что многое им тут совершенно непонятно. Они вглядывались в очертания золотисто-пляжного берега, хорошо видели загорающих и купающихся людей, и силуэты домов, громоздящихся на трёх невысоких холмах, скрывающихся за чертой горизонта. Но вот почему это из-под стены кабинета выкатываются волны и бегут к берегу, понять не могли.
Драгана робко проговорила:
— Такое впечатление, что мы на обыкновенном теплоходе, но почему же не видно никаких корабельных частей и палуб, и почему волны не ударяют о корпус корабля, а скользят мимо и устремляются на берег?
Недоумение её пытался разъяснить капитан, но его пояснения хотя и отличались чёткостью знающего человека, однако же ещё больше породили изумления и загадок.
Владимир Иванович говорил:
— Да, да — это так и есть, волны бегут без препятствий, но нам только кажется, что мы на обыкновенном теплоходе и стоим без движения на каком-то приколе; на самом-то деле мы находимся на глубине километра и идём с большой скоростью от вашего острова в сторону Мексиканского залива — в тот квадрат, где зарождается теплое течение Гольфстрим. А город, который мы с вами видим, расположен на западе американских штатов, и всё, что вы сейчас увидите, совершилось давно и в своё время наделало много шума в Америке. Теперь же смотрите… Народа на пляже уже нет, небо синеет, вечер сгущается. А цифра «10»?.. Она горит над городом, и с каждой минутой горит всё ярче. И висит она над холмом, что расположен ближе к морю. На склонах холма в окружении невысоких молодых пальм белеют красивые домики и коттеджи. Этот посёлок построен давно, и дома подарены офицерам подводной лодки, которая кружила вокруг нашего «Курска» в день его гибели. Сейчас же та американская лодка здесь, на стапелях корабельной верфи. На ней заканчивается капитальный ремонт, и через несколько часов, вооружённая комплектом новейших ракет, она должна будет спуститься на воду и отправиться в новый разбойный поход. Но, к счастью, ни в какой поход она уже никогда не отправится, её ждёт иная участь, а какая — вот смотрите.