Суд идет
Шрифт:
Глава восьмая
Русский остров переживал волнующие дни: в гостинице «Илья Муромец» отдыхали сразу два президента больших, набирающих влияние в мире стран: Венесуэлы — Уго Чавес и великой страны Востока — Ахмет Жан. Каждый из них со своей свитой и ближайшими сотрудниками занимали по этажу: Уго — третий, Ахмет — четвёртый. И как только было объявлено, что в гостинице в такое-то время будут отдыхать два президента, у администратора затрещал телефон с просьбой забронировать номера для важных персон: то это был премьер-министр какой-нибудь страны, то вице-президент, а то известный в деловом мире магнат. И каждый с семьёй, охраной, друзьями.
Администратор, милая молодая женщина, знающая языки, отвечала одно и то же:
— Пожалуйста, номера пока есть, но они стоят дорого.
Ответы тоже были примерно одинаковые:
— Ничего. Оплату гарантируем.
Тогда администратор, немного подумав, говорила:
— Номера стоят не просто дорого, а очень дорого.
В ответ нетерпеливо кричали:
— Ну, хорошо, хорошо! Бронируйте, пожалуйста.
И тогда администратор называла сумму: за одну комнату, за двухкомнатный номер, за трёхкомнатный, за люкс и сверхлюкс… Несколько номеров назывались президентскими. Цены за эти номера были запредельными.
— Как?.. Какие тысячи?.. Я, наверное, ослышался.
— Нет, не ослышались. В это время у нас будут отдыхать важные лица — очень важные, нам пришлось нанимать дополнительно служащих, поваров, выписывать большой ассортимент продуктов. Наконец, охрана. Гостиницу будут охранять с суши, с моря и воздуха. Всё это нам стоит денег.
На другом конце провода замолкали и потом упавшим голосом:
— Ладно. Мы будем звонить позже.
О ценах, видимо, докладывали хозяину, следовали консультации, согласования, а в это время Драгана, сидевшая рядом с администратором, от души смеялась. Четыре миллиона ей стоило строительство гостиницы, а новый хозяин, посол от Уго Чавеса, которому она недавно продала «Илью Муромца», заломил три тысячи за комнату, а их, комнат, больше тысячи. А уж что до классных номеров!.. Он, этот полномочный представитель президента Венесуэлы, — думала Драгана, — или скряга, или как и его хозяин, очень смелый человек.
Драгана вышла в вестибюль и прошлась по залам ещё недавно такой любимой ею гостиницы, а теперь принадлежавшей вот этому послу, вроде бы очень богатому человеку. Сердце заныло от сознания того, что «Илья Муромец» ей уже не принадлежит и все служащие, которых она подбирала, встречают её хотя и по-прежнему приветливо, почтительно кланяются, но они теперь имеют своего хозяина.
А вот и он, этот новый хозяин: человек молодой, лет двадцати пяти, мало похожий на магната и личного представителя президента страны, ставшей недавно известной всему миру. Его звали Фернандо.
— Милая госпожа! Я рад приветствовать вас!..
Драгана кивнула ему, но на лице её не было ничего милого; напротив, глаза её сохраняли печать недовольства недавно состоявшейся сделкой по продаже гостиницы. Она жалела своего «Илью», продажа гостиницы ей теперь казалась неблагородным поступком; она будто предала живого человека и в этическом плане совершила дурной поступок по отношению к русским.
— У вас сегодня плохое настроение, — упавшим голосом сказал Фернандо, — боюсь, что я в чём-то виноват перед вами.
— Нет, нет! — оживилась Драгана. — Я рада видеть вас. У вас хорошее настроение, а я люблю общаться с весёлыми, радостными людьми.
Вспомнила, как при первой же встрече, едва они познакомились и Драгана сильно обрадовалась, услышав привет и всякие лестные слова в её адрес от президента его страны, Фернандо во время одной прогулки по острову, тихо, заговорщически проговорил:
— Я вижу, вы любите своего «Илью Муромца». Это хорошо, очень хорошо. Илья — герой русского народа. Продайте мне его! А?..
— Продать? Да зачем же вам гостиница на нашем острове?
— А именно потому, что она на вашем острове и что этот остров называется Русским, — мне потому и нужна здесь гостиница.
Распрямился Фернандо, жарко обдал собеседницу карими лукавыми глазами:
— Продавайте! А я дам вам цену, за которую вы построите две таких гостиницы.
— Так вы сами стройте гостиницы. Купите у моего дяди участок земли на побережье и стройте. Я-то сама, как вам уже говорила, хозяйством не занимаюсь, я тружусь в лаборатории.
— Знаю! — отрезал молодой человек, как бы забыв, что он беседует с дамой, — знаю и вашего дядю, с которым успел сойтись на короткой ноге, — но и все-таки: продайте мне гостиницу. Хочу иметь дело с вами и решить всё сразу. Готов прислать и строителей — они за два года возведут вам такие две гостиницы, каких нет и на южном побережье Штатов. Для начала скажите: сколько она стоит, если бы вам понадобилось её продавать?
Драгана подумала с минуту и ответила:
— Двадцать-тридцать миллионов долларов.
— Отлично! Получайте шестьдесят миллионов! И знайте: деньги плачу свои собственные. Я ведь тоже бизнесмен, и у меня есть деньги.
— И хитро подмигнув Драгане, и лукаво улыбнувшись, добавил:
— Не так много, как у вашего дедушки, и так же, наверное, поменьше, чем у вас, но, всё-таки, есть. Хватит мне расплатиться. Ну! По рукам!..
И Драгана подала ему свою руку. Он крепко пожал её и поцеловал.
Так её любимая гостиница перестала ей принадлежать.
Президент Уго и его друг Ахмет Жан прилетели на Русский остров, и Уго Чавес сказал встречавшему их адмиралу Яну Станишичу:
— Мой человек Фернандо купил тут у вас гостиницу, пригласил нас отдохнуть на ваших берегах. Вы не возражаете?
— Я рад таким гостям. Ради Бога! Отдыхайте, набирайтесь новых сил для борьбы.
— Ого! Вы говорите: для борьбы. Узнаю адмирала. Борьба — моя стихия. Я и дня не живу без борьбы.
Уго Чавес давно знал хозяйку острова Драгану Станишич, её супруга Бориса Простакова и физика Павла Неустроева. С ними он встретился на Кубе.
Оба президента, их друзья и ближайшие сотрудники сидели в вестибюле и ждали, когда их позовут в отведенные им апартаменты. Драгана пошла к администратору выяснить, почему случилась заминка. Вернувшись, Уго Чавесу сказала: