Суданская трагедия любви
Шрифт:
Между прочим, потом у меня был неожиданно довольно неприятный момент в ЦК партии. Поскольку зима в Москве началась ещё в ноябре, то декабрь встретил весьма приличными морозами. Я надел красивый тёплый свитер. Пришёл в здание Центрального Комитета партии в назначенный час. Меня предупредили, что прибыть должен в бюро пропусков ни раньше, ни позже указанного времени. Прошёл по широким коридорам власти, открыл нужную дверь, и через секунду услышал замечание в свой адрес от поднявшегося из-за стола высокого мужчины в строгом чёрном костюме:
– Вы куда пришли, молодой человек? Почему в таком виде? Вы что не понимаете, что в ЦК партии надо приходить опрятно одетым в костюм с галстуком?
Я, конечно, страшно растерялся, а мужчина подошёл ко мне, протянул руку и попытался немного сгладить резкое начало:
– Ладно, сегодня я вас принимаю так, но на будущее, а я думаю, что вы не последний раз здесь, имейте в виду, что к нам, как на гулянку, не ходят. И помните о своей внешности за границей. Наши специалисты – инженеры, техники – не всегда об этом заботятся. Но у них такая работа. Они и мазутом могут испачкаться, и по шатким мостикам бегать, показывая, что и как делать. Это их дело. А за вас мы в ответе. Вы обязаны и выглядеть всегда хорошо, и вернуться целым и невредимым. И ещё очень важно. Когда наши специалисты в работе проявляют несдержанность, когда их захлёстывают эмоции так, что у них изо рта вырываются наши крепкие русские словечки, вы не должны всё точно так же переводить. Будьте дипломатом. Сглаживайте выражения, переводите суть.
Так что, славный мой Джо, видишь, как к нам относятся и чего от нас хотят? Ну, думаю, у тебя это всё тоже впереди. Кстати, в дополнение к теме об отношении. Я бывал раньше в Москве в командировках, и обычно меня устраивали в гостиницу в районе ВДНХ. Там целый комплекс высотных зданий под гостиницы. Всё там относительно комфортно, однако без особого блеска. А в этот раз гостиницу мне заказывал отдел загранкомандировок министерства. Так я попал в одну из лучших гостиниц Москвы на Калининском проспекте, построенную специально для сотрудников Совета экономической взаимопомощи, то есть СЭВ. Великолепный одноместный номер, скромный, но со вкусом. Огромное окно от потолка до пола с видом на центр города, постоянно копошащийся машинами, но где-то далеко внизу – я на восемнадцатом этаже.
Но пишу дальше, а то будешь обвинять в многословии, столь же неуместном в письме, сколь было уместно совсем недавно на наших студенческих парах английского языка. Ах, как он мне пригодился!
И так, первый день за границей. Этот памятный для меня день начался в полёте. Впервые я видел под собой мёртвую тысячи раз описанную в литературе пустыню. С самолёта её можно отлично рассмотреть. Вспоминаются сразу строки Пушкина «В пустыне жаркой и скупой на почве зноем раскаленной Анчар, как грозный часовой, один стоит на всей вселенной». Но анчар я, конечно, разглядеть не смог, как ни пытался, ибо с такой высоты даже Останкинскую башню вряд ли можно заметить, а не то что деревце.
Интересен этот перелёт из Москвы вглубь Африки в декабре. В нашей столице двадцать два градуса мороза. По уши облачённый в тёплые одежды я мёрз от холодных порывов ветра, постоянно плюющегося снегом. Особенно он разошёлся на проспекте Калинина. Там задувает, словно в гигантскую трубу, и крутит метелью так, что не знаешь, куда повернуться, чтобы спрятаться. То слева чихнёт, то справа дунет и всего облапливает снегом, как ни кукожишься, как ни сгибаешься. Но я хитро поднимаю высокий воротник и показываю ветру кукиш. В это самое время замечаю, что с моего воротника потекли холодные струйки воды за шиворот. Я не сообразил, что на воротнике уже было много снега, и растаявший он тут же проник в укромные места моего тела, не терпящие щекотки. Так что не я ветру, а он мне показал, кто здесь хозяин. Пришлось мне прятать свой кулак в карман. Бр-р-р. Аж сейчас, когда пишу, холодно, хотя погодка здесь далеко не морозная и не просто плюсовая, а тридцать градусов в тени. Это Африка, а не Европа. Но продолжим рассказ.
Лечу в Ту-124. Лайнер первоклассный. Но обращаю внимание на то, что никто из пассажиров не раздевается. Сидят, как вошли, в свитерах, пиджаках, а некоторые даже в пальто. Кто-то укладывается спать – перелёт-то ночной – достают с полок одеяла, закутывают ноги. Что делать? Видимо, жаль было сразу расставаться с московским морозцем, вот и прихватили чуток с собой.
Сижу, слегка позванивая косточками от холода. Но это только первые минуты полёта. Потом температура нормализовалась. Спать не хочется совершенно. Шутка ли – впервые чёрт те куда несусь? Внизу сплошная борода белых облаков. Ни земли тебе, ни огонька. Хоть бы границу увидеть. Не видно, не смотря на то, что сверху в дыру неба яркий блин луны вставили, красивый такой, румяненький. А вот и звёздный меч Ориона. Уж и насмотрелся я на него ночами в нашем маленьком городишке. Тут он выглядит таким ярким, словно только что начистили перед битвой. Руби и кроши им всё.
Спрашиваю между делом проходящую стюардессу, когда будем пересекать границу нашей Родины. Интересно всё же почувствовать переход и хоть мысленно сказать «До свидания». Но, боже мой, оказывается, мы её давно пролетели, а я-то думал, что всё ещё любуюсь красотами своих родных просторов. Какая оплошность – проморгал границу и не махнул ей рукой на прощанье.
Однако готовимся к посадке в Бейруте. Вот она первая зарубежная столица. Под крылом самолёта вдоль моря тянется длинный ручеёк мигающих огоньков. Куда он льётся без конца и края и где впадает в море огней, не видно. Срезаем крыльями последние километры над землёй, внизу проносятся тесно слепленные высокие дома, прямоугольные формы которых напоминают спичечные коробки – у нас не так – и вот мы задрожали по лётному полю.
Аэропорт часто называют лицом страны. Попробую описать тебе это личико. Кстати, не забудь, что тут идёт война и не игрушечная. У трапа нас встречают таможенники. По полю возле здания аэровокзала прогуливаются солдаты с автоматами наперевес. Перед входом в автобусы всем вручают транзитные талоны с отрывными корешками, на которых написано чьей-то ласковой рукой « refresh ». Что имелось в виду, понял немного позже.
Заходим в зал. Слева бар, справа книжный киоск, посередине столы и кресла. Ну, кто куда, а я, как ты догадываешься, сразу к книгам. Во-первых, обрати внимание, никакого прилавка. Для нас это тоже уже не ново. Книги размещены на вращающихся стойках по десять-пятнадцать экземпляров каждого названия. Все стойки тематические. На одной детективы. Это самые популярные книжицы в мягких обложках из серии «пингвин бук» типа романов Агаты Кристи. Её продукции здесь полно.
Другая стойка приключенческая. Это я определил по названиям. Благо все книги на английском языке: морские приключения, горные приключения, приключения на озере, на реке и так далее. Одна стойка посвящена вопросам секса. Целая подборка, рассказывающая о тонкостях брачной жизни. На стеллажах возле стены «выставка-продажа» порнографических журналов « Play Boy ».
Я, разумеется, не кинулся голодным волком на то, чего не встретишь в нашей стране, а скромно пробежался «возмущённым» взором по обложкам. Последний раздел, то есть он стоит первым, но в шкафчике за стеклом, я обнаруживаю политическую литературу, рассказывающую об Африке, о связях Ливана с другими африканскими странами, о взаимоотношениях с Советским Союзом и другие.
По соседству с книгами стоит столик, за которым два продавца – вполне современно одетых молодых парня, может быть, чуть смуглее европейцев. Расплачиваться можно любой валютой. Тут же висит листок с курсом обмена валют. В списке различных валют нашего рубля нет, так что мы пока зрители в этом мире, а смотреть есть на что.
Подхожу к бару. Крупный, я бы даже сказал, толстоватый бармен с маленькими усиками проворно выхватывает у меня из руки посадочный талон, ничего не спрашивая, отрывает корешок с надписью « refresh », что означает «освежись», и вручает вместе с талоном бутылку пепси-колы. Стало быть, я могу прополоскать своё горло. А пить и в самом деле хочется. Сажусь за стол, вынимаю из бумажного кулёчка соломинку и медленно тяну освежающий, приятно покалывающий изнутри напиток.