Судьба астероида

Уильямсон Джек

— Нет.

Бранд быстро отступил назад. Он стоял, вытирая ладони и блестящее от пота лицо ярким платком.

— Спокойно, Ники, — сказал он вдруг. — Не балуйся с ним.

— Так ты будешь грузить кондюллой?

Красивые серые глаза Бранда сузились в гневе.

— Хорошо, мы погрузим его, если ты так глуп, — согласился он наконец.

— Но я предупреждаю, что тебе не уйти далеко с твоей добычей и с освобожденной энергией тоже, если тебе удастся запустить завод.

— Это мое дело, — сказал Дженкинс. — Зови своих

людей.

Бранд медленно повернулся и кивнул в сторону золотисто-пурпурного особняка. Три невысоких темнокожих человека с автоматическими ружьями выросли перед ним, и он обратился к ним на мелодичном испанском.

— На английском, пожалуйста, — потребовал Дженкинс.

— Все в порядке, — сказал с легкостью Бранд. — Просто перевожу восемьдесят тонн кондюллоя под охраной моего племянника. Вызовите Манрика и его команду, и пусть Видал выводит автопогрузчик. Пошевеливайтесь. Мистер Дженкинс спешит!

Дженкинс устало облокотился о борт корабля, осторожно сжимая маленькую коробочку. Он наблюдал, как невысокие темнокожие люди вытаскивали толстый невесомый погрузочный трубопровод и слитки металла из бокового выхода особняка, загружая их на буксир. Видел, как труба изгибалась и дрожала, словно живая, под весом слитков, приводимых в движение пульсирующими парагравитационными полями. Два молчаливых астерита складывали слитки в трюм. Мартин Бранд стоял рядом у маленького окошечка в трубе и наблюдал за автоматическим счетчиком. Он казался Дженкинсу непривычно спокойным.

— Получай, Ники, — добродушно сказал он, когда последний слиток был помещен в трюм, и его латиноамериканские слуги убрали трубопровод. — Я всегда хотел дать тебе направление в жизни, и мне жаль, что ты связался с этими фантастическими планами, — он с сожалением покачал головой.

— Металл не имеет значения. Я проиграл в десять раз больше сегодня на бирже и завтра отыграюсь. Но мне жаль тебя, Ники, — его голос задрожал. — Флот захватчиков действует где-то между нами и Фридонией. Ты попадешь под обстрел сити-оружия. — Бранд сделал широкий жест. — Пока, Ники.

Все еще осторожно держа маленький цилиндр, Дженкинс взошел по трапу. Джей Хардин ждала его в маленьком отсеке. Глазами, полными удивления и восхищения она наблюдала, как он ставил банку на полку с провизией.

— Итак, ты получил металл ценой в несколько сот миллионов при помощи банки помидор? — засмеялась она. — Наверное, даже мистер Бранд не придумывал никогда ничего более хитроумного. Посмотреть бы на его лицо, когда он узнает об этом.

Дженкинс хмуро глянул на нее.

— Но я не уверен, что выиграл.

Видя ее удивление, он объяснил:

— Мой дядя одержал много таких легких побед, но в конце концов потерпел поражение.

Ее восхищение злило его. Он презирал авантюризм. Его истинной целью было завоевание энергий, но это было пока невозможно.

Он поднялся в рубку. Буксир набрал скорость. Продумывая курс к Фридонии, он забыл обо всем остальном. Но девушка наблюдала за ним, и выражение удивления в ее голубых глазах беспокоило его не меньше, чем показная невозмутимость Бранда.

17

И все же он был землянином, чужим в космосе. Почти на ощупь прокладывал он путь на Обанию при помощи устаревшей аппаратуры и карт, в которых Роб Мак-Джи никогда не нуждался. У него ушло полчаса на наблюдение, вычисление и установку робота-пилота. И тогда он снова заметил странное отчуждение Джей. Она улыбнулась.

— Ну, — спросил он у нее озадаченно. — Что во мне смешного?

— Не смешное, Ник. Просто удивительное.

Она серьезно посмотрела на него.

— Космический инженер, сити-шахтер, астронавт, а теперь — пират! Из тебя получится авантюрист не хуже твоего знаменитого дяди.

Дженкинс долго разглядывал Джей, стараясь понять причину ее отчуждения. Он заметил скрытое напряжение на тонком лице, печальный изгиб пухлых губ, с вызовом выдвинутый подбородок. В глазах стояли страх и в то же время отвага. Он не видел причин для веселья.

— Если честно, Джей, — его голос стал грубым. — Ты действительно хочешь запустить передатчик?

Ее голос звучал беззащитно и искренне:

— Разве я не доказала это?

— Ты вытащила меня из тюрьмы, — он бросил сердитый взгляд на ее прохладную улыбку, — ты погубила свое здоровье, придя на это зараженное судно, ты не вмешивалась, когда я говорил с дядей. — Он сокрушенно покачал головой. — Но я не знаю почему ты все это сделала.

— По нескольким очень важным причинам, — ее тонкое лицо стало серьезным. — Во-первых, ты мне нравишься, Ник. Слишком нравишься, чтобы дать тебе умереть в тюрьме.

— Умереть? Но ведь восстание фактически пришло к концу.

— Но опасность была не со стороны восставших.

Она отстраненно изучала его.

— Разве ты не понимаешь, что каждая из сторон хотела убить тебя, чтобы твои знания не послужили другой стороне.

— Мило с твоей стороны, что ты меня вытащила, — его слова прозвучали насмешливо.

Она вздрогнула, и он понял, что обидел ее.

— Я очень благодарен тебе, — быстро добавил он серьезным тоном. — Я только пытаюсь понять, почему ты это сделала.

— Это трудно объяснить, — она загадочно улыбнулась.

— Два года я хотела раскусить тебя и твоего выдающегося дядю. — В ее голосе прозвучала горечь. — Мне нравится, как ты заполучил кондюллой. Если ты действительно лучше Бранда, то ты сможешь усмирить сити.

— Сити уже укрощена, — Ник с укором посмотрел на нее. — Инженерные работы закончены, но это не моя заслуга. Человека, который добился этого, зовут Джим Дрейк. Я хочу рассказать тебе о старом Джиме Дрейке.