Судьба боится храбрых
Шрифт:
— Э! — сказал Тим. — Не понял. Откуда вторая звезда взялась?
Старик открыл глаза и ожег Тима злым взглядом, но, против ожиданий, не стал ругаться, а снова закрыл глаза и закачался из стороны в сторону.
— Печать смерти на тебе. Смерть в конце пути твоего, смерть в начале. Извилист путь, но проходит по торной дороге. Ты нужен огню, что пожрет тебя и твой дом. И путь твой ему известен.
«Блин, — подумал Тим, — ну и бредятина. Прав был Арво». Старик помолчал и открыл глаза.
— Достаточно или еще продолжить? — проворчал он. — Обычно я предупреждаю, что каждое дальнейшее уточнение
— Хватит, — сказал Тим разочарованно. Встал, помялся. — Я удовлетворен твоим предсказанием.
Старик хихикнул:
— Лжешь. Никто не бывает удовлетворен моим предсказанием.
Тим почувствовал, как начинают полыхать уши — он и в самом деле ничуть не был доволен предсказанным, он просто пытался поблагодарить старика подсказанным Каравэрой способом, совершенно не заметив, что эта благодарность не будет искренней.
— А бывают предсказания, которые можно изменить? — спросил Тим только для того, чтобы не молчать. Он был уверен, что старик быстро ответит «нет», но оракул молчал.
— Бывают, — сказал он после полуминуты молчания. — Бывают, но очень редко. Иногда появляется оракул, который видит будущее так же ясно, как остальные оракулы видят прошлое. И его предсказание можно изменить, и оно не сбудется. А можно и не изменить, если оно полезное, — и тогда оно сбудется. Неправильные Предсказатели — так их зовут — очень редки и еще более ценны. Жизнь их обычно бывает странной и недолгой… недолгой и странной. Я бы не стал тебе этого рассказывать, но, по слухам, которые, скорее всего, правдивы, повелитель земель Сай — Сах Аот — величайший из всех Неправильных Предсказателей, когда-либо живших в землях Сай.
— Вот как? — сказал Тим. — Интересно.
И опять соврал — не так уж ему было интересно, чем знаменит местный император. Все равно ему вряд ли светит с ним встретиться, а если даже таковая встреча и случится, вряд ли этот Сах Аот станет предсказывать ему будущее.
— Еще вопрос, — вспомнил Тим. — Ты удивился, услышав мое имя. Почему?
Старик хмыкнул:
— Не удивился, а испугался. Я решил, что ты — Дитя Севера.
— Кто?
— Дитя Севера. Есть старое пророчество… очень старое… про ребенка, который изменит облик этого мира. Но оно не про тебя.
— Почему?
— Ты же слышал свое предсказание. Ты — не Дитя Севера, можешь быть в этом уверен. Тебя в этом мире ждет только смерть. Кстати, если ты еще не заметил, в твоем предсказании есть ценная подробность — смерть ждет тебя по возвращении. Поэтому, если хочешь жить, постарайся не возвращаться. Хотя не думаю, что тебе это удастся — я еще не слышал ни об одном таком случае.
В этот момент на площади начали появляться отряды Людей Дороги, таща на себе награбленное добро — как обычно, тюки с одеждой, мешки с едой, подвернувшиеся куски железа, возможно, ножи и мечи. В отсутствие денег и драгоценностей самой ценной добычей становились оружие и лошади. Арво поймал взгляд Тима, мотнул головой в сторону дороги — поторопись, мол, — и пошел к галдящим возле сваленного на землю добра бойцам. Тим проводил его взглядом и уже собирался распрощаться со стариком и пойти следом, но тут у него в голове мелькнула еще одна мысль.
— Ты говоришь, это общеизвестно — что предсказание нельзя изменить. Но чего тогда боялись те двое, что вели тебя сюда? По-моему, дело не только в суевериях. Если бы все было так, как ты говоришь, никто бы предсказателей не боялся. Так сильно, по крайней мере.
Старик, кряхтя, поднялся, выставленной ладонью и возгласом «я сам!» отказавшись от помощи Тима. Сморщившись, выпрямился, заглянул Тиму в лицо.
— Я был неправ, — сказал он, отведя взгляд, — ты не глуп. Может, ты и не умен, но, по меньшей мере, проницателен. Есть еще кое-что… предсказание нельзя изменить… но оно может повлиять на действия услышавшего его человека так, что тот невольно посодействует его исполнению.
— Поясни, — потребовал, нахмурившись, Тим.
— Ты же уже понял. — Старик хихикнул. — Допустим, я увидел твою смерть и предсказал тебе, что смерть твоя — в красном цветке. Ты в ужасе бежишь далеко-далеко, в места, где даже трава не растет, и умираешь там от укуса ядовитого паука, который водится только там и которого местные называют «красным цветком». Теперь понял?
— Понял, — сказал Тим, холодея и припоминая собственное предсказание. Вроде бы ничего в нем такого не было… сплошь непонятки, и все… вроде да. Тим вздохнул и мотнул головой — казавшееся безобидной головоломкой развлечение вдруг показало другую, темную сторону. Ну и на фиг тогда вообще нужны эти предсказания?
— Как же так? — спросил Тим. — Выходит, пользы от предсказания быть не может, зато вред — может, и еще какой. Так почему кто-то еще хочет их слышать?
Старик поморщился, как от зубной боли.
— Нет. Вреда тоже быть не может. Если человек пришел ко мне и спросил про свое будущее, значит, такова была его судьба, и это уже прошлое, которое не изменить.
Тим удивился:
— Так ты веришь в судьбу? Ну то есть в то, что будущее человека нельзя изменить? Ты — предсказатель и веришь в это? Но ты же сам рассказывал про Неправильных Предсказателей?
— Я в них не верю, — оракул криво улыбнулся, — знаю, что они могут существовать, но не верю. Потому что очень хочу поверить. Наши желания — главные враги их исполнений… Я сказал тебе все, что ты хотел услышать. Теперь иди своим путем.
Старик повернулся и зашагал в сторону ближайшего переулка. Тим смотрел ему вслед, мучительно придумывая вопрос, с которым оракула можно было бы догнать и остановить, но вопрос придумываться не хотел. Сзади послышались неловкие шаги. Тим обернулся — Инги. С мелко посеченной щекой и сильно хромающий на правую ногу, но выглядящий вполне бодро.
— Может, убить его? — спросил он деловито, подойдя поближе и кивнув в сторону неспешно ковыляющего оракула.
— Зачем? — опешил Тим.
— Говорят, предсказание не сбудется, если убить того, кто его сделал.
— Вот это уж точно суеверия.
Инги потянул из колчана болт.
— Суеверия очень часто содержат под собой истину. Я не раз…
— Нет! — отрезал Тим. — Не трогай его. Пусть это и не суеверие, ничего плохого он мне в общем-то не предсказал. Даже наоборот — пообещал, что я домой попаду. Правда, он говорил, что я потом зачем-то сюда вернусь, вот это мне совсем непонятно. Ну да ладно, там посмотрим…