Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй
Шрифт:
Сципион Африканский построил в честь своей победы неподалеку от Капитолия большую триумфальную арку, украсил ее семью золочеными статуями, а перед аркой устроил два мраморных бассейна. С тех пор все триумфаторы старались архитектурно украсить свой родной город. Город расцветал и превращался в красивейший мегаполис и центр мировой культуры.
Бурное время перемен породило конфликт Отцов и Детей, который забил фонтаном, оросив всех в вечном городе. О старых нравах предков и новых нравах молодежи спорили везде — это обсуждалось на рынках и на Форуме, в храмах и семьях. Про это ставились пьесы… Почему отец имеет право женить меня не по любви против моей воли?.. Должны ли дети слушаться
«Наша молодежь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами, они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям», — это сказал Сократ в V веке до нашей эры.
«Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодежь завтра возьмет в свои руки бразды правления, ибо эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна», — это сказал греческий поэт Гесиод в VIII веке до нашей эры.
«Наш мир достиг критической стадии. Дети больше не слушают своих родителей. Видимо, конец мира уже не так далек», — это высказывание принадлежит египетскому жрецу и сделано примерно за 2000 лет до нашей эры.
«Молодежь растленна до глубины души. Молодые люди злокозненны и нерадивы. Они никогда не будут походить на молодежь былых времен. Молодое поколение сегодняшнего дня не сумеет сохранить нашу культуру», — эта надпись сделана в Вавилоне 5000 лет тому назад.
По всей видимости, конфликт Отцов и Детей испытывают все бурно меняющиеся общества, когда старые парадигмы, традиции, которые несут отцы, уже не работают, потому что слишком быстро изменились условия жизни, а новые установления слишком непривычны для геронтократов.
Каждый социальный конфликт имеет человеческое измерение. И если новым лицом Рима был Сципион, то кто же был воплощением старого?..
В одном этом человеке воплотились все те чисто крестьянские качества, которые так ценили в себе и своих предках римляне. Собственно, он и был обычным деревенским жителем. Высокий, жилистый, худой, голубоглазый. И огненно-рыжий! Его идеал — Маний Курий, тот самый, который репу в горшке варил и послал самнитских послов с их золотом куда подальше.
Наш герой был владельцем крохотного именьица и простенького домика. Лично пахал землю, пироги пек, волов лечил. Все мог сделать своими руками. Был строг и ограничен в еде и удовольствиях… В общем, идеал римлянина. Его сосед — знатный римский патриций Валерий Флакк — имел латифундию рядом с участком нашего сурового героя. Приезжая летом к себе на «дачу» и наблюдая за жизнью своего рыжего соседа — грубого и простого, но при этом чрезвычайно смекалистого, ироничного и образованного, Валерий решил, что тому самое место в столице. И привез поклонника римских ценностей в Рим. Так в мировую историю вошел Марк Порций Катон.
Рим — большой город. А большой сложный город размывает простые крестьянские установки. Так вот для напоминания жителям Рима о том, какими идеально-кристально-прочными они должны быть, Валерий и привез дивный человеческий экспонат в город. Вовремя! Аккурат к Ренессансу.
Вы только представьте… Среди новоявленных модников, среди красивых колесниц с наряженными в пурпур лошадьми, среди разноцветных мозаичных полов, модных духов, греческих оркестров, завитых кудрей… вдруг возник длинный, загорелый, мрачный Катон. Он сразу привлек к себе внимание. Его римский дом не только не имел мозаичного пола, но даже не был оштукатурен. В столице он носил все туже неброскую одежду, которой пользовался в деревне. Он не пил дорогих вин, обходясь тем, что пил плебс. Вто
Но главное — он обличал! Талантливый человек, красноречивый оратор, по духу чем-то напоминающий смесь Говорухина с Солженицыным, гневно обрушивался на новые нравы, утверждая, что Рим погряз в аморализме. Роскошь и иноземная (греческая) культура — вот два врага, на которых Катон не жалел словесных стрел.
И с ним легко соглашались. Как соглашаются с любым моралистом, талдычащим прописные, но слегка заплесневелые истины: неудобно же спорить с истинами, которые считаются общеизвестными, а своей головы, чтобы подвергнуть привычное критическому анализу, как правило, не хватает…
И сына своего Катон воспитывал соответственно: «В своем месте я расскажу тебе, сын мой Марк, то, что я узнал об этих греках в Афинах по собственному опыту, и докажу тебе, что сочинения их полезно просматривать, но не изучать. Эта раса в корне развращена. Верь мне, в этих словах такая же правда, как в изречениях оракула: этот народ все погубит, если перенесет к нам свое образование».
Вот еще пара цитат из Катона: «…Римляне, заразившись греческой ученостью, погубят свое могущество. …Пусть философы ведут ученые беседы с детьми эллинов, а римская молодежь по-прежнему внимает законам и властям».
Добившись цензорства, Катон стал одним из самых суровых римских цензоров. Именно он «уволил» сенатора за вполне невинный поцелуй жены в щечку…
Если Сципион был катализатором новых нравов, то Катон — их ингибитором. Кстати говоря, впервые лицом клицу эти люди столкнулись еще во время войны, будучи довольно молодыми. И произошло это так…
Консул Сципион, как мы помним, отправился тогда на Сицилию готовить африканскую кампанию. Сиракузы, куда прибыл Сципион, были греческим, а значит, высококультурным городом — с театрами, с не представляющими себя на войне изнеженными богатыми юнцами, с гимнастическими залами, философскими посиделками… Сципион, обожавший греческую культуру (римской-то практически не было) с головой окунулся в океан мудрости и красоты, накопленный греческой цивилизацией. Восторженный Румата Эсторский!.. Он снял с себя римский прикид, оделся по-гречески и в перерывах между военными приготовлениями носился по театрам, библиотекам и — страшно даже сказать! — гимнастическим залам.
Когда слухи о столь развратном поведении римского консула дошли до Рима, на Сицилию отправили инспектором Катона — проверить, действительно ли так низко пал римский консул или в нем еще осталось что-то человеческое… Суровый, степенный Катон, увидев этакие непотребства, схватился за голову. Между Катоном и Сципионом состоялся жесткий разговор. Как подобает римлянину, Катон с резкой прямотой осудил нравы Сципиона. Сципион вежливо, но весьма конкретно послал Катона в термы. С тех пор они стали врагами. Вернее, Катон стал держать Сципиона за врага. А Сципион, как вы понимаете, по своему складу характера личных врагов вообще не имел. Это они его имели…
Заметьте, веселые и талантливые люди, способные легко забить болт на традиции предков, редко считают кого-то своими врагами. Скорее вынужденными противниками — например, когда африканский царь Сифакс предложил Сципиону при личной встрече помирить его с карфагенским военачальником, Сципион пожал плечами и ответил, что он никогда с ним и не ссорился, хоть и воюет… Звездные люди предпочитают заводить друзей. А люди принципиальные, желчные, моралисты до мозга костей, заводят себе огромное множество врагов. Такова разница между черным монахом на службе Традиции и прогрессором.