Судьба: Дитя Неба
Шрифт:
Но каждый вечер наступала минута, когда вопросы сына заканчивались и лорд Наварна слышал тихое, ровное дыхание своего сына, повзрослевшего еще на один день. Стивен любил момент, когда сон уносил Гвидиона в дальние страны, к приключениям, о которых его сын так мечтал. Потом Стивен неохотно поднимался, целовал сына в лоб, зная, что и этой радости скоро придет конец.
И всякий раз, возвращаясь в спальню, которую он делил с Лидией, где они занимались любовью, строили планы на будущее, радовались своему удивительному счастью, его сердце сжималось от боли. Джеральд Оуэн, его гофмейстер, после кровавой засады лиринов, отнявших у Лидии жизнь, осторожно предложил ему перебраться в другую комнату, но Стивен отказался,
Дверь в библиотеку распахнулась, и лорд Стивен услышал детские голоса. Мелисанда, которой в первый день весны исполнилось шесть, подбежала к нему и, когда он к ней повернулся, обхватила руками его ногу. Он поднял ее на руки, и она, довольная, поцеловала его в щеку.
— Снег, папа, снег! — радостно смеялась она, и Стивен не смог удержаться от улыбки.
— Ты, похоже, в нем валялась, — сказал он, демонстративно поморщившись и стряхивая холодную белую пыль с жилетки.
Поставив дочь на пол, он обнял Гвидиона за плечи, а Мелли закивала с совершенно счастливым видом. Через несколько мгновений улыбка исчезла с ее хорошенького личика, и ей на смену пришло неодобрение.
— Фу, как некрасиво, — заявила она, показывая на стену, окружавшую замок и прилегающие земли.
— И будет еще уродливее, когда люди начнут строить дома внутри стены, — проговорил Стивен, на мгновение прижав к себе Гвидиона. — Наслаждайтесь покоем, пока можете, дети: к следующему зимнему карнавалу здесь будет настоящий город.
— Но почему, отец? Почему люди оставят свои красивые земли и дома и переберутся за серую стену?
— Ради собственной безопасности, — серьезно ответил Гвидион. Он провел рукой по своему по-юношески острому подбородку жестом, столь характерным для его отца, когда тот о чем-то задумывался. — Они устремятся под защиту нашего замка.
— Будет совсем не так плохо, Мелли. — Стивен погладил девочку по золотистым волосам, улыбнувшись ее заблестевшим от удовольствия глазам. — У тебя появится много друзей, с которыми ты сможешь играть.
— Ура! — взвизгнула она и принялась кружиться по покрытому тонким снежным покрывалом балкону.
На пороге появилась гувернантка, и Стивен кивнул ей.
— Подожди несколько дней, солнышко. Начнется зимний карнавал, всюду появятся яркие флаги и вымпелы, их будет так много, что тебе покажется, будто на землю спустилась радуга. А теперь идите. Вас ждет Розелла.
Он еще раз сжал плечо Гвидиона и поцеловал дочь. Дети выбежали из комнаты, а он отвернулся от двери и снова принялся изучать серую стену.
4
Ярим-Паар, провинция Ярим. История Энтаденина
В отличие от столиц Бетани, Бет-Корбэра, Наварна и других провинций Роланда, столица Ярима построена не намерьенами, она намного древнее.
Ярим-Паар (второе слово означает «поселение» на языке коренного населения континента) был возведен посреди огромной пыльной долины, занимавшей почти всю центральную часть провинции; его обдували сухие ветры северных Зубов с востока, а с севера нередко налетали ледяные ураганы Хинтервольда. Дальше на запад, в сторону Кандерра и Бетани, почва становилась плодороднее, но, помимо этого небольшого района, всю остальную территорию провинции составляли высохшие
Граничащие с Яримом провинции, расположенные к востоку от Зубов, поросли лесами и были плодородными, как будто горы, дотянувшись до самого неба, заставляли тучи, висящие возле их пиков, проливать на землю дождь. Морские ветры, обдувавшие континент с запада, приносили с собой влагу, и именно благодаря им поля и леса прибрежных районов Гвинвуда и Тириана, а также соседних с ними провинций могли похвастаться роскошным зеленым нарядом.
К тому времени когда ветер добирался до восточного Ярима, он уже не нес никакого облегчения страдающим от засухи землям; тучи успевали отдать всю накопленную влагу более любимым детям. В особенно засушливые годы Яриму не удавалось вырастить на своих полях ничего, что хотя бы отдаленно можно было назвать урожаем.
Когда-то приток реки Тарафель стекал с ледников замерзшей пустоши Хинтервольд, соединяясь с рекой, которую местные жители называли Эрим-Рас, или Кровавой, за грязно-бурую воду, богатую минералами, коими были богаты горы. Именно в месте слияния двух речушек и возникла деревня Ярим-Паар.
Жители континента считали эти земли бросовыми и неспособными ничего родить, но они ошибались. Король, чье имя давно кануло в Лету, остроумно назвал Ярим ночным горшком ледяного мира и восточных гор. Однако в его словах содержалась мудрость, о которой он сам не ведал.
Благодаря географическому положению в распоряжении Ярима оказались богатые месторождения полезных ископаемых и, что еще важнее, соли. Внешне непривлекательная земля и суровые восточные склоны гор таили огромные залежи марганца и железной руды и гигантский подземный соляной источник, расположенный чуть дальше на запад. И наконец, если этого недостаточно, чтобы считать земли Ярима благословенными, обдуваемые всеми ветрами степи были неисчерпаемым источником опалов самых разных цветов и оттенков, сияющих, точно куски замерзшей радуги. Один из поселков, где обитали добытчики опалов, назывался Збекаглу, что на языке коренных жителей означает «Конец радуги» или «Место, где небесные цвета касаются земли».
Итак, горы на востоке Ярима давали провинции в любых количествах марганец, железную руду и райзин, голубоватый металл, который очень ценили наины. Западные поля снабжали солью, пользовавшейся громадным спросом и соответственно приносившей немалые деньги; ее добывали из колодцев, вырытых в тех местах, где находились подземные источники соли и поташа, затем раскладывали на каменных плитах, чтобы испарилась вода. Степи одаривали драгоценными камнями.
Однако Ярим-Паар не имел ни залежей сколько-нибудь ценных полезных ископаемых, ни соляных источников, ни ферм с плодородной почвой. Он представлял собой голую пустыню с потрескавшейся красной глиной. Но именно нещадно палимая солнцем столица Ярим-Паар давала возможность всей провинции процветать, потому что она получила от Создателя дар, которого были лишены остальные районы Ярима, — воду.
Кроме рек Эрим-Рас и Тарафель, которые и сами по себе являлись богатством в этих сухих землях, в Ярим-Пааре находился Энтаденин, чудо, чье название позже переводилось как Вечный Источник. Впрочем, гораздо чаще его называли Фонтаном в Скалах или просто Чудом — природа не слишком баловала яримцев чудесами, и потому они наградили несколькими именами то единственное, которым обладали. Однако в переводе с языка коренного населения Энтаденин означает «Артерия».
Во времена, когда он получил свое название, Энтаденин был огромным гейзером, который вырывался из богатой минералами скалы в форме обелиска. В высоту обелиск превосходил двух взрослых мужчин, а его ширина у основания равнялась ширине телеги, запряженной двойкой быков; кверху он постепенно сужался.