Судьба и книги Артема Веселого
Шрифт:
Сталин следил за новинками литературы.
7 мая его секретарь Иван Павлович Товстуха пишет записку Кагановичу:
«Лазарь Моисеевич!
Сталин просит прочесть рассказ Артема Веселого „Босая правда“ — завтра он хочет переговорить о нем» 2 .
К записке были приложены страницы журнала с текстом рассказа.
На другой день после разговора Сталина и Кагановича о «Босой правде» состоялось Постановление Секретариата ЦК ВКП(б) «О „Молодой гвардии“». 8 мая 1929 г.
О «Молодой гвардии».
а) Объявить строгий выговор редакции «Молодой гвардии» за помещение в № 5 «Молодой
б) Секретариату ЦК, совместно с Бюро ЦК молодежи пересмотреть состав редакции «Молодой гвардии» в направлении, гарантирующем партию и комсомол от таких нежелательных случаев.
в) Пункт «а» опубликовать в «Молодой гвардии» и «Комсомольской правде» 3 .
Указав, что публикуемый текст из протокола № 118 заседания Секретариата ЦК ВКП(б) от 8 мая 1929 г., — подлинник и машинопись, публикаторы делают примечание:
«В материалах к постановлению имеется карандашный текст проекта данного пункта, написанный Сталиным и завизированный В. М. Молотовым и Л. М. Кагановичем» 4 .
После постановления ЦК обновленная редакция журнала «Молодая Гвардия» заказала Ил. Вардину статью. Критик назвал ее «О правде однобокой и слепой». Статья выражает установку, полученную автором: доказать, что из-под пера писателя — партийца вышла «правда», «объективно враждебная пролетарской революции». В заключение Ил. Вардин пишет: «В нашей жизни еще очень много плохого, но основное в ней хорошо:это основное заключается в том, что хозяевами жизни являются рабочие,что страной правит коммунистическая партия,что страна идет вперед по-нашему, что мы строим социализм» 5 .
В этом же, 10-м, номере журнала В. Петров напечатал корреспонденцию «Из дневника комсомольского активиста». Соглашаясь с тем, что описанные Артемом Веселым факты вызывают тяжелые чувства и невеселые мысли, подтверждая, что ему самому известны десятки других еще более возмутительных случаев, сочувственно цитируя отдельные фразы из «Босой правды», комсомольский активист спрашивает: «Но в какой мере характерны все эти факты для нашей действительности? Они ли „делают погоду“ в Стране советской?» И вывод: «Хотел того или не хотел автор, но в данном случае его языком говорит классовый враг».
Иосиф Уткин публикует в «Молодой Гвардии» стихотворение «Босая правда. Артему Веселому»,которое заканчивалось словами:
Так вот: Если, требуя Долг с Октября, Ты требуешь графских прав — Мы вскинем винты И шлепнем тебя, Рабоче-крестьянский граф. 6На полях журнальной страницы со стихами Уткина Артем Веселый написал: «Ишь, чекист нашелся!», а в редакцию «Молодой Гвардии» отправил письмо:
[…] тявкающим на меня из подворотни отвечаю словами Данте:
От меня, шуты, Ни одного плевка вы не дождетесь 7 .Александр
«Иосиф Уткин, расстреливающий Артема Веселого в стране пролетарской диктатуры, это очень… очень смешно, если кто понимает!» 8
18 июня 1929 года Михаил Шолохов в письме с Дона своей знакомой Евгении Левицкой [43] пишет:
«А вы бы поглядели, что творится у нас в соседнем Нижне-Волжском крае. Жмут на кулака, а середняк уже раздавлен. Беднота голодает […] Народ звереет, настроение подавленное […]
Один парень — казак хутора Скулядного, ушедший в 1919 году добровольцем в Красную Армию, прослуживший в ней 6 лет, красный командир — два года, до 1927 года, работал председателем сельсовета […] Он приезжал ко мне еще с двумя красноармейцами. В телеграмме Калинину они прямо сказали: „Нас разорили хуже, чем нас разоряли в 1919 году белые“. И в разговоре со мною горько улыбался. „Те, — говорит, — хоть брали только хлеб да лошадей, а своя родимая власть забрала до нитки. Одеяло у детишек взяли…“ […]
43
Евгения Григорьевна Левицкая(1880–1957), член ВКП(б) с 1903 г. Заведовала отделом издательства «Московский рабочий». Ее семья была дружна с Михаилом Шолоховым.
Мне не хочется приводить примеров, как проводили хлебозаготовки в Хаперском округе, как хозяйничали там районные власти. Важно то, что им (незаконно обложенным) не давали документов на выезд в Край или Москву, запретили почте принимать телеграммы во ВЦИК, и десятки людей ехали в Вешенскую (другой край, Северокавказский), слали отсюда телеграммы, просили, униженно выпрашивали, а оттуда лаконические стереотипные ответы: „Дело Ваше передано рассмотрение округа“.
А что творилось в апреле, в мае! Конфискованный скот гиб на станичных базах, кобылы жеребились, и жеребят пожирали свиньи (скот весь был на одних базах), и все это на глазах у тех, кто ночи не досыпал, ходил и глядел за кобылицами… После этого и давайте говорить о союзе с середняком. Ведь все это проделывалось в отношении середняка.
Я работал в жесткие годы, 1921–1922 годах, на продразверстке. Я вел крутую линию, да и время было крутое; шибко я комиссарил, был судим ревтрибуналом за превышение власти, а вот этаких „делов“ даже тогда не слышал, чтобы делали.
Верно говорит Артем: „Взять бы их на густые решета…“ Я тоже подписываюсь: надо на густые решета взять всех, вплоть до Калинина; всех, кто лицемерно, по-фарисейски вопит о союзе с середняком и одновременно душит этого середняка…» 9
Тогда же «Босую правду» заметила русская эмигрантская пресса.
Марк Слоним писал:
«В атмосфере все усиливающегося коммунистического нажима на литературу можно ожидать в ближайшем будущем провозглашения приемлемости только писателей — членов партии. Быть может, все споры о социальном заказе и все тревоги надзирателей над литературой вызваны именно тем обстоятельством, что литература, и не только в лице попутчиков, но и в лице пролетарских писателей и близких к ним, все более и более ускользает из-под влияния коммунистической идеологии. Характерно, что журналы то и дело получают окрики со стороны начальства за допущенные оплошности. Известно, что сделан строжайший выговор редакции центрального органа комсомола за то, что в пятом номере журнала поместили очерк Артема Веселого „Босая правда“ […]