Судьба и книги Артема Веселого
Шрифт:
Максим бодрил лошаденку хворостиной, на то ровно не слышала и, помахивая жиденьким хвостом, еле тащилась, заплетая ногу за ногу. […]
Максим набросил на Григорова свою шинель, а сам спрыгнул и зашагал рядом. Ноги его после тифа опухли и не лезли в ботинки. В пути он раздобыл валенки, но и в валенках было не лучше — то они мокрые, то обмерзнут, как колотушки.
— Волчья ночка… А ветер, ветер, того гляди штаны сорвет… Это не игра. Не отстояться ли нам? — спросил Галаган.
— Остановимся — пропадем, — отозвался Максим. — Хоть и потихоньку, а ехать надо…
На титульном листе первого
В конце 1935 года Военгиз задумал издать книгу о 30-й дивизии и, как о том сообщалось в печати, к работе над ней предполагалось привлечь А. Серафимовича, Вс. Вишневского, А. Новикова-Прибоя, Артема Веселого, Кирилла Левина, И. Бабеля, Вс. Иванова и других.
Артем Веселый рассказывал корреспонденту «Книжных новостей»:
Недавно мы, группа писателей, ездили к маршалу Советского Союза Василию Константиновичу Блюхеру. Обсуждался вопрос о написании истории бывшей 30-й, а после Перекопа — Чонгарской дивизии, с которой т. Блюхер в гражданскую войну проделал замечательный рейд в 1500 верст по тылам белых. Каждый из ездивших писателей мог бы написать для этой истории по одной хорошей главе…
Я бы взял Перекоп, Эта глава о Перекопе не выпадает из моей основной работы — романа «Россия, кровью умытая». Я дорабатываю его… 4
Писатель Фабиан Гарин, собирая материалы для книги о Блюхере, узнал, что существует запись беседы Блюхера с писателями.
«Писатель Л. В. Никулин, — пишет Гарин, — к которому я обратился за помощью, сказал:
„В 1934 году в Барвихе, где отдыхал Блюхер, происходило маленькое совещание. На нем присутствовали: Александр Серафимович, Артем Веселый, Всеволод Вишневский, Зинаида Рихтер и я. О, это было блестящее выступление маршала! Кажется, его рассказ застенографировали, но сейчас искать стенограмму все равно, что иголку в стоге сена“» 5 .
Литературоведы, в целом высоко оценивая «Россию, кровью умытую», ставили Артему Веселому в вину «увлечение стихийностью, партизанщиной».
Марк Чарный в 1933 году издал книгу о творчестве Артема Веселого, назвав ее «Певец партизанской стихии», он упрекал автора в том, что с идейностью у него «не все обстоит благополучно».
«Никакого следа большевистской организации, никаких влияний какого-то революционного центра, который пытался бы как-то направлять стихию, противостоять разнузданности, повернуть ринувшийся поток в основное русло революции. […]
Именно потому, что Артем Веселый большой талантливый писатель, с отличными возможностями, следует всячески желать, чтоб его произведения были предельно насыщены идейно» 6 .
Много лет спустя Марк Борисович Чарный активно способствовал изданию тома «Избранного» Артема Веселого и переиздал свою дополненную и переработанную монографию о нем.
Современный исследователь творчества Артема Веселого Владислав Скобелев пишет:
«Главная заслуга Артема Веселого в том, что ему удалось создать образ „простонародной революции“. В его книгах читателю открывается взбаламученный
В конце 1988 года из «Нового мира» нам переслали письмо читателя:
«Впервые книга Артема Веселого „Россия, кровью умытая“ попала мне в руки в 1981 году и стала одной из моих самых любимых. К ней я обращаюсь вновь и вновь. За это время я пока не встречал произведения о гражданской войне, равного по силе воздействия. Необыкновенная, какая-то ритмизованная проза в сочетании с правдивостью и реализмом изображаемых событий, глубиной характеров и страстей — все это просто потрясает. Прочитав книгу в первый раз, я понял — в этом произведении звучит та самая блоковская „музыка революции“, что и в „Двенадцати“. Других произведений, проникнутых этой музыкой до такой степени, я не встречал. Представить и понять людей, их поступки и события тех бурных лет без книг Артема Веселого невозможно.
12.11.88
г. Горький
Сергей Василенко — рабочий-электромеханик, студент-заочник истфака. 25 лет» 8 .
«ГУЛЯЙ ВОЛГА»
Осенью 1926 года, продолжая работать над «Россией…» Артем Веселый задумывает исторический роман о присоединении Сибири к Московскому государству.
Обращение писателя к событиям XVI века не было, как это может показаться на первый взгляд, чем-то неожиданным.
Я взялся за эту тему, помня великолепное выражение Анатоля Франса, что только рабы не помнят своей истории, — говорил Артем Веселый. — А класс победившего пролетариата должен знать свою историю, историю своей страны не только с пятого или семнадцатого года 1 .
В сентябре 1935 года, выступая на литобъединении журнала «Смена», с рассказом об истории создания «Гуляй Волги», Артем Веселый сказал:
Разин, Пугачев — большая дорога народных движений; Ярмак — глухая тропа.
Название романа автор объяснял так:
«Гуляй Волга» — это великая река, выходящая из берегов, разливающаяся на просторе, это Россия, продвигающаяся на восток, к новым землям и рынкам. Считаю — удачное, богатое название 2 .
Об имени героя. Некоторые исследователи считают, что Ермак не имя, а прозвище, так, мол, на Волге называют артельный котел. Но при прозвище не употребляется отчество: уж на что, кажется, прикипело к царю Ивану IV прозвище «Грозный», однако не называют же его Грозный Васильевич, в то время как Ермак — Ермак Тимофеевич. В «Словаре русских имен» указывается, что Ермак — «разговорная форма имени Ермолай». Имя «Ярмак» встречается в одной летописи, а также в некоторых народных исторических песнях. Видимо, оно принято Артемом Веселым как более звучное.