Судьба и книги Артема Веселого
Шрифт:
С особой, выдающейся художественной силой Артем Веселый отразил в своем романе „Россия, кровью умытая“ крушение старого общества, революцию, события гражданской войны. Эта книга, являющаяся основным произведением Артема Веселого, пользовалась особым успехом у читателя.
После ареста Артема Веселого в 1937 году книги его не издавались и были изъяты, они в течение 19 лет отсутствуют в библиотеках.
Комиссия по литературному наследству Артема Веселого просит Вас об издании его произведений, общим объемом
Комиссия также предлагает поместить в книге вступительную статью о творчестве Артема Веселого и его краткую биографию.
Комиссия рекомендует М. Чарного в качества автора этой статьи. Составителями сборника комиссия рекомендует: 3. Веселую, И. Саца, М. Чарного.
19 июля 1956 г.» 1
В июле Артема Веселого восстановили в партии.
Письмо из Самары:
«В Комиссию
по литературному наследству
Артема Веселого
Уважаемые товарищи!
Недавно я узнал, что создана Комиссия по литературному наследству Артема Веселого (Н. Кочкурова). В свое время мы были с ним близкими друзьями, часто переписывались и виделись. К сожалению, его письма, а также книги с надписями, подаренные мне, и несколько рукописей его ранних произведений безвозвратно погибли во время этого проклятого тайфуна 1937–1938 гг. Сам я недавно вернулся „из дальних странствий“, и только теперь узнал, что Артем погиб.
Я считаю своим долгом сообщить Вам о некоторых вещах Артема, которые были когда-то опубликованы в Самарских газетах. Возможно, этих произведений у вас нет, а они, несомненно, будут иметь какое-то значение при изучении его творчества.
Правда, вещи, о которых я говорю, нельзя считать литературными произведениями в общепринятом смысле. Это — его первые опыты — корреспонденции, фельетоны, рассказы.
[Следует список восьми ранних произведений Артема Веселого].
Вот пока все, что я видел в местных газетах.
Прошу сообщить мне, есть в ваших материалах рукопись Артема Веселого. Когда он рассказывал ее содержание, он называл ее „Улыбка первого секретаря“. В ней зло высмеивался подхалимаж. В печати я ее не встречал.
Несколько тетрадей в черных переплетах с его последними произведениями (по-моему не публиковавшимися) он оставил у своей матери, которая жила отдельно от него. Это было незадолго до катастрофы. Если матери нет в живых, то у него был младший брат, который тоже живет в Москве. Он, возможно, сохранил что-нибудь.
11 августа 1956 г.
Попов Ф. Г.» 2
Следом пришло письмо из Барнаула.
«25 августа 1956 г.
Уважаемый товарищ Гроссман!
Я старый журналист, член партии, в настоящее время персональный
Только сейчас прочитал коротенькую заметку в „Литературной газете“ о том, что комиссия по литературному наследству Артема Веселого в основном закончила свою работу и в скором времени будут изданы избранные произведения этого писателя.
Меня несказанно обрадовало это сообщение, как обрадовало недавно появление на полках нашей краевой библиотеки его „России, кровью умытой“.
О том, насколько близок и дорог мне Артем, можно судить по подаренной мне Артемом Веселым „Гуляй Волге“ с автографом:
„Дорогой Миша! Мои читатели и почитатели редки, как белые вороны — и ты один из них. Дарю тебе сей скромный труд сильно искалеченный… цензурой“. Ну, что там стояло вместо многоточия, сами поймете, зная энергичный язык Артема и его озорной характер.
Наша дружба с Артемом началась с 1923 г. и продолжалась беспрерывно до несчастья, случившегося с ним.
Мои „хождения по мукам“ начались раньше и, когда многие друзья стали при встрече со мной перебегать на другую сторону тротуара, письма Артема бодрили, радовали…
Я моряк-балтиец, командир отряда моряков в 1917–1918 г. И наша дружба с волгарем Артемом была крепкой флотской дружбой.
Мне кажется, что нужно не только издать Артема, но тщательно собрать материалы его биографии. Долг друзей Артема собрать все до крупинки — письма, документы, встречи. Это будет необходимо для историков советской литературы.
Да и вообще пора Союзу Советских писателей подумать о сборе материалов об умерших писателях, больших и малых. Много их, умерших и забытых, нередко незаслуженно, но ведь каждый из них хоть маленький кирпичик вложил в величественное здание советской литературы.
Я чувствую за собой долг в отношении многих моих друзей: Артем, В. Ставский, В. Киршон, Дорогойченко, А. Костерин, А. С. Серафимович, К. Гатуев, Демидов и многие другие […].
Вас, товарищ Гроссман, я очень прошу сообщить мне, что известно о судьбе семьи Артема (жена Люся, сын Лева, дочь Волга). Может известен их адрес? Где архив Артема? Его большая интересная библиотека?
Может быть, своевременно поднять вопрос о мемориальной доске на доме, где жил Артем (рядом с музеем Революции).
Я очень надеюсь, что вы мне хотя бы коротко ответите на вопросы.
М. Пантюхов» 3 .
К концу 1956 года появляется в печати имя Артема Веселого:
«„Неделя“ Ю. Либединского, „Падение Даира“ А. Малышкина, „Россия, кровью умытая“ Артема Веселого, „Железный поток“ А. Серафимовича, повести Б. Лавренева и Вс. Иванова двадцатых годов несли в себе большой заряд революционного романтизма» 4 .