Судьба Илюши Барабанова
Шрифт:
— Илюшка, а что такое коммунизм? — спросил Егорка.
— Будущая жизнь. Все тогда будет бесплатно. Захочешь есть — иди в коммунистическую столовую, и тебе дадут пообедать.
— А если денег нету?
— Не нужны там деньги, просто так садись и ешь.
Кащей недоверчиво усмехнулся.
— Это каждый наестся и уйдет. Такого быть не может.
— А вот и может… Тогда люди будут жить справедливо и дружно.
— А если кто придерется? — спросила Варька.
— Никто не будет придираться.
— А если налетит? — допытывалась Варька.
— Дать в зубы, и дело с концом, — отрезал Левка.
На лестнице послышались крадущиеся шаги.
— Не бойтесь, это Степка.
Крышка приподнялась, и в люке показалась Степина голова.
— Где вы здесь? — спросил он сердитым шепотом: в поисках ребят он успел набить себе шишку.
— Сюда иди, — позвал Илюша.
Степа шагнул, но ударился о балку и, потирая ушибленное колено, пробурчал:
— Ну куда вы попрятались, не найдешь никого…
Послышался сдержанный смех. По нему Степа и нашел друзей.
— Принес? — спросил Илюша.
Степа молча достал из-под рубашки фанерный ящичек, сдул с балки пыль, сел, а коробку поставил себе на колени. От нее тянулся шнур с гуттаперчевым наушником на конце.
— Что это? — разом спросили ребята, и только Илюша помалкивал, загадочно усмехаясь.
Егорка потянулся было рукой к таинственному Степиному ящичку, но тот не дал притронуться.
— Не лезь.
Ребята склонились над самодельным аппаратом, дыша друг другу в затылок. Степа орудовал рычажком с иголкой, тыкал ею в серебристый кристаллик, уверяя, что будет музыка. Но, кроме скрипа, в наушнике ничего не было слышно.
Все же и эти звуки были так удивительны, что приводили ребят в восторг. Одни, прижимая наушник, говорили, что слышат музыку. Другие разочарованно возвращали верную трубку:
— Ничего не слыхать… Стреляет в ухо.
— Скажи, Степка, можно по твоему ящику услышать голос с другой улицы?
— Из Японии и то можно. Только жалко, не умеем по-ихнему разговаривать. Вот сделаю приемник побольше, тогда и с Марса голос поймаю.
— Ври больше. Разве на Марсе есть люди?
— Есть! — поспешила заверить Варька. — Марсианами называются. Только у них голова как дыня, вверх торчком, а живот маленький.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Егорка.
— Вот и знаю. На Коровинской одна тетка говорила, что у нее по соседству живет старик глухой, забыла фамилию… Он ираплан делает и на нем с Яченского луга к звездам полетит.
— Циолковский, — солидно сказал Степа. — Мы к нему Домой на экскурсию ходили.
Рассказывая, Степа не смотрел на ребят, ловко орудовал в приемнике, находил нужный винтик и подкручивал, скреплял тонкие проволочки.
— Интересно узнать, есть на Марсе коммунизм? — мечтательно спросил Левка.
— Есть, — заверила Варька.
— Все ты знаешь… Может, там одни буржуи.
— А вот и нет… Ты видал Марс?
— Видал, — соврал Егорка, потому что где его там найдешь среди скопища звезд.
— Какой он? — не отставала Варька.
— Обыкновенный.
— Ишь ты… Погляди лучше. Ночью он весь красный! А почему? От флагов. Там рабочие ходят по улицам с красными знаменами. Потому и весь Марс красный.
— Я думаю, что Варька правильно говорит, — поддержал Илюша, — коммунизм на Марсе есть. А если нету и там царь с буржуями, то мы подскажем, как их сковырнуть.
Увлекшись, ребята не заметили, как на чердаке кто-то появился. В тишине раздался неожиданный голос, и все чуть не попадали с балок, на которых сидели.
— Говорите, куда сваливать иконы? — Посреди чердака, согнувшись под тяжестью громоздкого мешка, стоял Врангель.
— Зачем ты их притащил? — спросил Илюша.
— Сами говорили: кто принесет иконы, того запишете в кружок «Долой монахов!».
Илюша обрадовался — если даже Врангель пожелал бороться против бога, значит, хорошо. И все же с ним надо было разговаривать построже, поэтому Илюша приказал:
— Брось своих богов вон туда в угол и сиди смирно. Сейчас Степка наладит говорящее радио.
— Чего-чего? — тихонько спросил Врангель у сестры.
— Говорящее радио, — неохотно буркнула Варька, задаваясь перед братом.
— Какое радио?
— Тебе все объясни. Ящик видишь?
— Вижу.
— Ну и слушай. Духовая музыка будет играть из Москвы.
— Зачем?
Врангель заметил барабан, подошел к нему и стал читать вполголоса истертую надпись на медной табличке: «Десятый ингерманландский имени Петра Великого стрелковый полк».
— Потеха, — сказал Врангель, увидев драный бок барабана. Перевернул барабан кверху дырой, грузно сел на него и с грохотом провалился. Болтая ногами, он закатился от смеха, а ребята никак не могли его вытащить.
— Шут гороховый, инструмент испортил! — И Варька шлепнула брата по затылку.
— Он же был порватый…
— Молчи, гад… Умеешь только сараи поджигать.
— И к буржуям подлизываться… — добавил Илюша.
Наконец Врангеля вытащили из барабана, и он сел верхом на балку. Настроение у него было веселое. Он с насмешкой наблюдал за Степой, который мучительно искал «волну», чтобы извлечь хоть какой-нибудь звук из своего говорящего радио.
— Степка, сколько дашь, чтобы я закинул твой ящик?
— Смейся, смейся, а я все равно поймаю музыку, — добродушно отозвался Степа и вдруг радостно воскликнул: — Тише!.. Вот, берите слушайте! — И сунул ребятам наушник.
Но никто ничего путного не слышал. Наконец Илюше удалось уловить обрывки речи. Сквозь гудение и треск он разобрал слова: «Всем… всем… говорит…» Затем снова донеслись гул и свист.
— А я слыхал, как сказали «Москва», — хвалился Левка.
Прижав к уху черную трубку, Илюша искал острием иглы потерянную волну. И вот она зазвучала снова. Ребята замолчали, чтобы не мешать ему.