Судьба Илюши Барабанова
Шрифт:
Все, о чем рассказывал Митя Азаров, было так ново, что ребята слушали, затаив дыхание: неужели можно жить так красиво?
— Пионер — враг грязи, — продолжал Митя. — Надо следить, чтобы на полу не валялся мусор, клочки бумаги и крошки хлеба.
При этих словах ребята рассмеялись: хлебные крошки были на вес золота, и каждый подбирал их без напоминаний. Митя выждал, пока утихнет смех, и продолжал:
— Пионер каждый день моет руки, шею и уши. Питается организованно, то есть не пьет квасу у торговок на базаре. Грызть семечки тоже
— Варька торгует семечками! — крикнул Кащей.
— Сам папиросами промышляешь! — огрызнулась девчонка и показала грязный кулак.
— Насчет папирос и курева разговор особый, — сказал Митя строго. — Пионер не должен курить, потому что он подрывает свое здоровье и этим подводит пролетариат. На него надеются как на бойца, а он из-за курева заболевает и покидает революционный пост!
Мальчишки, которые тайком покуривали, смущенно переглянулись.
— Есть у пионеров закон о религии, — сказал Митя. — Записан он так: пионер не верит в бога.
— Это про нас сказано! — крикнул Левка.
— Не задавайся больно… Я тоже была в кружке «Долой монахов!», — ни с того ни с сего выскочила Варька.
— Тише! Митя, валяй читай дальше.
— Последний закон: пионер все должен делать своими руками, а не заставлять других. Потому что если пользоваться чужим трудом, то это угнетение человека. Понятно всем?
— Понятно! — веселыми голосами отозвались ребята, окружили Митю, загалдели, просили рассказать о Москве. Больше всего поправилось им, что Митя своими глазами видел на улице московских пионеров, которые шли под стук барабана. Илюшины коммунары обрадовались: ведь у них есть свой барабан. И ничего, что он прогрызен мышами, зато он воинский!
Дома Илюша поделился новостями с дядей Петей, рассказал о барабане, и дядя обещал починить дырявый барабан.
На другой день дядя Петя действительно пришел в ребячий клуб и, точно доктор, внимательно осмотрел и послушал поврежденный армейский барабан. Окруженный притихшими детишками, он клепал, штопал, подкручивал винты. И когда работа была закончена, все кинулись к барабану, чтобы постучать или хотя бы погладить его гулкие тугие бока. Поднялся такой грохот, что Петр Николаевич заткнул уши.
— Не все сразу, — сказал он. — Становись в затылок, покажу, как солдаты выбивают дробь.
К удивлению и восторгу ребят, Петр Николаевич расстегнул старенький парусиновый портфель и вынул оттуда две барабанные палочки.
— Ребята, — начал он торжественно. — Барабан — не игрушка. Это оружие. Видели вы, как стройно маршируют красноармейцы под звуки барабана? Почему они идут так гордо? Это барабан зовет их. Человек делается смелее, когда плечом к плечу шагают товарищи… Словом, давайте учиться барабанить. Кто первый? Подходи.
Быть может, вышел бы толк из этого первого урока, если бы ребята не толкались, не вырывали палочки друг у друга. Петр Николаевич поднял кверху обе руки.
— Сдаюсь. Так я оглохнуть могу. Выберите старшего, и пусть он отвечает за барабан.
— Илюшку выбираем!
— Если он сам Барабанов, то пусть барабанщиком будет, — отозвался шуткой Егорка.
— Он у нас всегда главный, — подхалимски проговорила Варька и даже погладила Илюшу по плечу. — Дай мне постучать. Я тихонько, — шепнула она.
— Хватит! — отрезал Илюша и запер барабан в шкаф. Ему и самому хотелось научиться выбивать дробь, но порядок есть порядок.
С того дня Илюша всюду, где бывал, не переставал выстукивать палочками: по забору, по деревьям, по ведрам в сенцах.
— Ты что, очумел? — не выдержала бабушка. — Зачем колотишь палками по горшкам да ведрам?
— Барабанить учусь.
— В солдаты собрался?
— В пионеры, — ответил Илюша, боясь, что бабушка догадается, что пионеры все равно что комсомольцы, а к ним она относилась недоверчиво.
— Что еще за пинанеры? По садам, что ли, лазить?
— Нет, бабушка, охранять их.
— Гм, сторожа, значит? — не то спросила, не то заключила бабушка, как видно решив, что между грохотом в барабан и охраной садов есть связь.
Не зря говорится в народе, что любовь к делу — половина успеха. Илюша с таким усердием барабанил, что овладел этим искусством на зависть всем ребятам. Теперь он сам учил других. Все его слушали и восхищались — до чего четко выходило у него. Илюша мог на барабане, как когда-то Ваня на ложках, выбивать комическую дробь, подражать плясовым ритмам, бегу лошади, унылой монотонности дождя.
— Покажи, как гром гремит, — просили ребята.
Илюша вскидывал палочки и, стуча ими, объяснял:
— Сначала солнце светит… А вот подул ветер. — Илюша менял ритм, и было похоже, что нарастает буря и где-то слышны раскаты грома. — На небе тучи показались. А это Илья-пророк едет по небу на колеснице…
…Ребятишки весело смеялись.
— А теперь покажи, как пацаны в чужой сад за яблоками лезут.
— Можно, — согласился Илюша и начал сочинять: — Сад был поповский. У попа была собака, но он все равно боялся, как бы не украли яблоки… Но воришки все-таки залезли. Вот яблоки падают… Попадья с ухватом бежит… А вот это собака гавкает.
— Ну и ловко! Молодец, Илюшка, прямо артист!
На старенькой, полинявшей от солнца и дождей двери Клуба коммунистов белел листок бумаги:
«Запись в отряд юных пионеров на втором этаже. Принимаются мальчики и девочки от 10 до 14 лет. Бюро РКСМ».
Отряд! Что-то значительное и таинственное было в этом слове. Невольно вспомнилась любимая комсомольская песня:
Под тяжким разрывом гремучих гранат Отряд коммунаров сражался…