Судьба начертанная кровью
Шрифт:
– Не сомневался, что ты так и скажешь.
Между нами повисло молчание, и в нем боль усиливалась. Отчаянно пытаясь заглушить ее, я спросила:
– Ты позволил мне сделать это. Почему?
– Почему ты так думаешь? У тебя твердый череп - до сих пор болит подбородок.
– Он вернулся к осмотру моих ран.
– Ты застала меня врасплох.
– Лжец, - прошептала я, агония придала мне смелости. Если и был шанс задать трудные вопросы, то сейчас самое время.
Бьорн застыл на месте, затем повернул голову, и солнечный свет
– Враги был куском дерьма, предавшим собственную жену ради богатства. Мне показалось неправильным отказывать тебе в мести, хотя я думал, что ты набросишься на него с кулаками, а не… - Он прервался, поморщившись.
– Я недооценил силу твоей ненависти.
Я ненавидела его, это правда, но сейчас, ища в себе эту эмоцию, я ничего не находила. Ничего не чувствовала, несмотря на то что хладнокровно убила собственного мужа. Отсутствие реакции, хорошей или плохой, нервировало, и я тяжело сглотнула.
Наше внимание привлек звук шагов по деревянному полу. Бьорн встал, когда появилась невысокая светлокожая женщина с ореолом пунцовых кудрей, а за ней по пятам шла Илва.
– Лив.
– Почему, если случается беда, ты всегда оказываешься в ее центре, Бьорн?
– Всегда– это преувеличение.
– Он ухмыльнулся ей, весь такой красивый, с белыми зубами и сверкающими глазами - и мне показалось, что этот взгляд не раз помог ему избежать неприятностей, но маленькая женщина только фыркнула.
– Иди флиртуй с кем-нибудь, кому это интересно, ты, глупое создание. У меня нет ни времени, ни интереса к этой ерунде.
Я рассмеялась, а женщина перевела на меня взгляд своих мягких карих глаз и улыбнулась.
– Если ты можешь смеяться, значит, ты еще не в могиле.
– Она поставила свою сумку рядом с кроватью, затем села на табурет, который освободил Бьорн, и осторожно сняла ткань с моей руки.
– Она схватила мой топор в приступе убийственной ярости.
– Бьорн прислонился к стене и подмигнул мне.
– На твоем месте я бы не стал ее злить. А если разозлишь, то не поворачивайся к ней спиной.
– И все же ты, вероятно, не последуешь своему собственному совету.
– Лив тихо вскрикнула, затем покачала головой, и мое сердце упало, а страх расцвел ярким цветом. Она спросила: - Как тебя зовут?
– Неважно, как ее зовут, она сохранит руку?
– Илва обошла Бьорна и склонилась над кроватью, при этом поморщившись от вида моей раны.
– Она - дева щита, которую мы искали. Она сделает Снорри конунгом Горных земель, но только если ее собственные глупые решения не сделают ее бесполезной.
Лив напряглась и посмотрела на Бьорна в поисках подтверждения, но я едва заметила этот обмен взглядами. Бесполезной. Глаза жгло, и я быстро моргнула, все мои мечты пошли прахом.
– Меня зовут Фрейя, дочь Эрика.
– Молись Хлин, Фрейя. Ибо от богов зависит, выздоровеешь
– Лив посмотрела на Илву.
– Принеси жертву Эйр10. Козла должно хватить, но ты должна сделать это сама.
Илва презрительно скривила губы, но ничего не сказала, только кивнула и ушла, крикнув слугам.
– Это займет ее на некоторое время.
– Лив покопалась в своей сумке и извлекла оттуда небольшую баночку меда и горсть чего-то похожего на мох, положив их на стол.
– Но сначала давай разберемся с твоей болью.
Она положила желтое вещество в глиняный горшок, затем поднесла к нему свечу, пока оно не зажглось. Наклонившись ко мне, она встретилась с моими глазами.
– Дыши глубоко, - сказала она, а затем выпустила дым в мою сторону. Я послушно вдохнула, затем поперхнулась и закашлялась, втягивая в себя все больше дыма. Почти мгновенно мои мышцы перестали дрожать, и я откинулась на меха.
– Лучше?
– спросила Лив.
Я все еще чувствовала ожоги, но они уже не вызывали у меня желания кричать.
– Да, - пробормотала я, погружаясь в странное чувство эйфории. Как будто я была в своем теле… и нет.
– Это твоя магия, то, что я чувствую?
– Я мало что знала о магии детей Эйр, ведь они были редки и обычно служили ярлам.
– Нет.
– Лив улыбнулась.
– Просто цветок, которому можно найти множество применений.
– Не привыкай к нему, Фрейя Обугленная рука. Этот цветок погубил многих, - сказал Бьорн, и я перевела взгляд на его лицо, не обращая внимания на то, что беззастенчиво разглядываю его.
– Неестественно, чтобы у кого-то было такое красивое лицо.
Одна его бровь приподнялась.
– Я не могу понять, это было комплиментом или оскорблением.
– Я не уверена, - вздохнула я, испытывая необъяснимое желание прикоснуться к нему, чтобы понять, он настоящий или у меня видения.
– Когда я увидела, как ты выходишь из воды, то на мгновение подумала, что Бальдр сбежал из Хельхейма, ведь ты никак не мог быть человеком.
– Думаю, твой дым подействовал, Лив, - сказал Бьорн.
– Пора заняться делом, верно?
– Ты покраснел, Бьорн?
– Врачевательница лукаво улыбнулась.
– Не думала, что это возможно…
– Здесь жарко.
– Нет, - поправила я его, любуясь легким румянцем на его щеках.
– Здесь холодно. Но ты всегда чувствуешь тепло, как будто внутри тебя горит огонь. Огонь, который я хотела бы…
Бьорн поднял мою руку, и я замолчала, зачарованно глядя на красную кожу, покрытую волдырями, не чувствуя той тошноты, которую испытывала раньше при виде своей обугленной и почерневшей ладони. Лив крошечным серебряным пинцетом убрала все самое страшное, обнажив те части моей руки, которые не должны были чувствовать прикосновения воздуха. Затем она намазала мои раны медом, после чего сорвала мох и вдавила его в липкую кашицу на моей ладони.