Судьба-Полынь Книга I
Шрифт:
Глава 22 Ная
Рассвет был хмур и нетороплив. Небо заволокла серая пелена, над горами зависли тяжелые тучи, готовые в любой момент исторгнуть дождь. Обычная погода для такой поры. Главное, минула ночь мучительных дум и кошмаров, и пришло долгожданное утро. Утро ответов и… Нет, она не будет загадывать и не побежит, сломя голову, к домику на утесе, забыв о достоинстве и гордости, подобно взбалмошной деревенской девке, гонимой вожделением… хоть нетерпение увидеть Радкура и жгло изнутри. Какой из нее Привратник, если не умеет сдерживать чувств?
Нарочито медленно Ная расчесала волосы, заплела косу, умылась талой
Жеребец бежал резво, застоялся в конюшне, а юной колдунье как раз подходил такой бессловесный спутник, чтобы не лез в душу с расспросами и советами. Невзирая на свежее утро, вода была теплой за счет горячих источников, и девушка не удержалась, поплавала, пока не сочла, что время уже вполне подходящее для визита.
На стук, как и в прошлый раз, никто не отозвался. Ная толкнула дверь и вошла. Никого. Отлучился по делам? Но пустота в помещении не создавала ощущения временности, когда хозяин выходит ненадолго, а пробирала стылой безжизненностью. Такое впечатление производят покинутые дома. Девушка в неясной тревоге коснулась очага. Холодный. Поворошила кочергой угли — остывшие. Оглядевшись, заметила, что, не хватает некоторых вещей Скорняка: записей, волчьей шкуры и дорожного плаща. Колдунья опустилась на скамью, ничего не понимая. «Он ведь сказал, завтра поговорим».
Послышались шаги по тропинке. Скрипнула дверь. Девушка радостно вскочила. Вернулся! Однако на пороге стоял Кагар-Радшу. Не удивившись ее присутствию здесь, затворил дверь, сухо произнес:
— Он уехал. Надолго. Смирись с этим. Так будет лучше для вас обоих.
«Уехал… Уехал…» — застучало в висках. Опустошенность разлилась под ребрами. Наверное, следовало заплакать, что-то сказать. Как ни странно, слез не было. Стало только все безразлично и острее почувствовались холод и пустота лачуги.
Уехал.
Тогда зачем она здесь? Почему продолжает стоять? Чего ждет?
Ладонь наставника легла ей на плечо, мягко принудила опуститься на скамью. Кагар сел рядом — впервые с несвойственной стариковской усталостью, делающей его похожим на обычного человека, а не на главу кланов колдунов.
— Выслушай и постарайся понять. Это должен был рассказать Радкур, но… воспоминания порой болезненны. — Призванный помолчал, взглянул на сидевшую с безучастным видом девушку. — Одиннадцать лет назад у Скорняка была ученица. Редкой одаренности дитя. Со временем Талкара могла стать сильным главой клана. Но ей захотелось власти куда большей, чем могли предложить Привратники. Как каждый учитель, Радкур желал, чтобы ученица достигла вершины искусства колдовства. А она использовала это, уговаривая погружать ее раз за разом в лоно Смерти. Талкара была красивой девушкой, способной увлечь любого мужчину. Думаю, и Скорняк питал к ней не только отцовские чувства. Но все имеет цену. Полученная при погружении сила уже перестала удовлетворять запросы девчонки. Ей требовалось все больше и больше, она
Ная поднялась, направилась к выходу. Призванный ее не удерживал. Прежде, чем выйти, девушка глухо произнесла, стоя спиной к учителю:
— Пусть не опасается. Больше его не потревожу.
«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу», — «сестренки» снова и снова безжалостно рубили дерево. Посеченная кора превратилась в лохмотья, а боль не находила выхода. Девушка прервалась на миг, прижалась лбом к изувеченному стволу, тяжело дыша.
«Какая же ты глупышка, Ная… Иди спать. Завтра поговорим».
Это точно, большей дуры свет не видывал. Мудрые Соарты, как же обидно и стыдно! До чего смешно она выглядела, вешаясь Радкуру на шею. И он хорош. Взял и сбежал вместо объяснений. Трус! Трус! Трус! Кинжалы взлетели в руке, вновь вымещая хозяйскую горечь на дереве. Удар справа, удар слева. В сердце!
На загрубевшей ладони вздулись новые мозоли. Следовало надеть перчатки, но привратнице было не до них, когда убегала из селения к Орлиной горе, подальше ото всех. Удар справа. Удар слева. Уйди, боль!
Теплая ладонь, касающаяся щеки. Слова, возвращающие к жизни: «Все будет хорошо, девочка. Я выведу вас». Короткий страстный поцелуй. Все обман. Удар слева. Удар справа. Забудь!
— Пожалей дерево. Скоро в мочало превратишь, — раздался за спиной голос.
Ная обернулась. Ну как же. Кто ж еще.
— Проваливай!
Развалившийся в вальяжной лености на валуне Тэзир скорчил непонимающую рожицу.
— С какой стати? Где хочу, там и отдыхаю. Или это место — твоя собственность?
Как ее бесил этот наглец. Напрасно он пришел сюда. Под горячую руку.
— Тебе мало вчерашнего пира?! — прорычала девушка.
— А что было вчера на пиру? — парень изобразил притворное удивление. — Ах да, вспомнил. Мы разделили чашу единого духа, потом целовались, потом веселили народ якобы боем. Ты устрашающе махала кинжалами и позволяла себя тискать. Согласен — мало. Я бы повторил.
Это уже было чересчур. Недолго думая, Ная швырнула огненную молнию. Тэзира спасла только ловкость. Успел соскользнуть за валун.
— Метать огонь и управляться с кинжалами у тебя получается хорошо, а вот выдержки в бою не хватает, — выглянул он из-за укрытия.
— Кто б говорил. Только шута изображать и можешь. Чеканом машешь, как лесоруб, — огрызнулась колдунья.
— Я тебя первым ударом мог достать, жалел просто. Не веришь? Давай на спор. Один поединок. Победишь — оставлю в покое. Проиграешь — проведешь со мной ночь.
— Размечтался. Слюни подбери.
— Ага, струсила? Понимаешь, что слабее?
Разумнее проигнорировать столь детское подначивание балагура. Но тогда он вообще не уберется отсюда и продолжит досаждать. Отдубасить паршивца хорошенько, что б запомнил надолго…