Судьба-Полынь Книга II
Шрифт:
Женщина удивленно вскинула брови. Ард натужно улыбнулся.
— Итак, теперь поняли почему ловчий Геранто советовал не останавливаться у нас? — дагастур послала все того же рыжего мальчишку на кухню и теперь, откинувшись в кресле, пила отвар.
— Не совсем, — честно ответила Рэйхе. — Но… это было страшно.
— Знаю-знаю. Представьте, каково было нам, когда это началось? С того дня прошло уже больше года. Мы привыкли жить и работать по ночам, а спать утром и днем — тогда кошмары не одолевают. А вот ночью… сколь бы долго они ни длились — времени
— А что ваш бог? — Ард задавал этот вопрос с замиранием сердца. Неужели снова? Неужели опять бессмертные мучают смертных?
— В том все и дело, — в глазах дагастур блеснули слезы. — Он… мертв.
— Как? Почему?!
— Какое твое дело, мальчик? Не лезь, куда не просят.
— Раньше боги просто так не умирали! — проговорил Лерст, трудящийся над миской творога со сметаной. — А теперь — каждый второй.
— Что? — женщина вздрогнула. — Мы думали, это беда постигла только нас… что нас прокляли.
— Да нет, — махнул рукой сказитель, не дав никому из друзей и слова вставить, — если правильно помню… — он принялся беззвучно шлепать губами, загибать пальцы, — четверо, ваш… Пятеро. Да. За последние два года пятеро бессмертных внезапно стали не только смертными, но и мертвыми.
В этот раз болтовней Лерст заработал не благодарность в виде горсти огурцов, а крепкий подзатыльник от Хередана.
— Скажите, пожалуйста, дагастур, а не находили ли в капище каких-нибудь странных следов?
— Следов не находили. А вот на одной из стен был странный подтек. Черный, как копоть. С тех пор как… с тех пор как мой отец — бог Фелитан — умер, мы больше не заходим в капище. Хотя, я оговорилась. Он не умер, скорее, впал в долгий сон. Не отзывался, не двигался… И потом пришел к моей матери во сне. Она уже старая женщина, но сумела слово в слово передать пожелание Фелитана. Мы сделали так, как он просил. Я своей рукой лишила его жизни. Бог по-прежнему с нами, мы чтим его, хотя теперь не можем с ним разговаривать и внимать мудрости.
— Я окончательно запутался, — признался Хередан. — Он мертв — но не мертв? Как такое возможно?
— Боги могут все! — повысила голос дагастур. — А мой отец был могуч! Он веками одаривал свой народ такими снами, после которых даже самый черный день забудется, а утро покажется прекраснейшим на свете. Фелетан сказал моей матери, что у нас нет выбора: либо вскоре он сдастся какой-то непонятной порче и сведет нас с ума, либо же мы поступим так, как он попросил: заключим его силу в сосуд из глины и закопаем посередине поселения.
— А вы не думали, что если он просто умрет и сила его покинет тело, то не сможет изводить вас кошмарами и уж подавно не сведет с ума? — спросил Ард. — Выпустите его силу из сосуда — и пусть летит, куда вздумается.
— Святотатец! — вскричала она, разом растеряв всю доброжелательность. — Да как ты смеешь даже помыслить об этом?! Воистину ночью добрые гости не приходят.
— Не гневись, дагастур, — Хередан поклонился. —
— Ты прав, воин. Я не держу на него зла.
Они решили выезжать немедленно. Ард призывал спутников к тому, чтобы попытаться помочь несчастному народу, но в этот раз его не поддержала даже Рэйхе.
— Это их дело, — отрывисто бросил горец, взбираясь на козлы. — Они не знают другой жизни, кроме как под сенью мудрости своего Фелетана. Даже если он будет туп, как пробка, люди продолжат в него верить. Потому что так тянулось сотни лет. И вообще — ты-то откуда знаешь, что можно сделать с тем сосудом? Разбить? Утопить? Увезти в далекие края? А вдруг как дух вырвется на волю и начнет терзать не только свой народец, а всю Гаргию?
— Ты прав, Хередан, — вздохнул Ард. — Прав. Не буду спорить. Пока что мы слишком мало знаем про бессмертных. Но, думаю, когда-нибудь узнаем достаточно, чтобы помогать нуждающимся.
— Если они и вправду нуждаются, — сказала Рэйхе. — Быть может, им и так хорошо?
Ард вспомнил Сайнарию. Веселую, грустную, талантливую скрипачку. И то чудовище, что нарисовал кошмар. Светлый образ в его памяти навсегда был запятнан, и кто-то должен за это ответить. Не сегодня, но — когда-нибудь…
Глава 7 Ильгар
Деревня напоминала горошину, затерявшуюся в ворсистом ковре холмов. Бурьян кое-где достигал в высоту человеческого роста, так что найти поселение оказалось непросто. Хорошо, что Ильгар знал ориентиры и сумел отыскать колею, соединяющую Бузину с трактом.
Не часто Ильгару доводилось покидать город. А тут срочным приказом отправили в небольшое поселение, затерявшееся среди многочисленных холмов.
Ему выдали грамоту и коня, сухой паек на дорогу. Во время короткого разговора с офицерами он узнал, что в той деревне произошло убийство. Непростое, ритуальное. Разобраться с тонкостями должен был жрец, стражам надлежало доставить подозреваемых в Сайнарию… если повезет таковых отыскать, и сопроводить жреца. В общем, все это как нельзя лучше подходило для того чтобы развеяться.
За разговором в штабе наблюдал сарлуг. Сопляк даже не потрудился снять шлем в помещении. Наверное, гордился плюмажем из крашеного конского хвоста. Алый цвет — символ принадлежности к ордену Зари.
«Бездельники, — думал Ильгар, разглядывая замысловатые латы и броский плюмаж, — еще и орденов навыдумывали. Соревнуются в доблести… в доблести выглядеть как разукрашенный кубок на пиру, что ли?»
Поглядеть бы на этих хлыщей в бою. Гордецы без выучки и с безумными детскими мечтами, важно именуемыми целями, ничего не знающие о настоящих схватках. Мясо в броне. Ильгар не то что их не уважал, скорее относился снисходительно, как к детям. Впрочем, сарлуги и были избалованными детьми. Первое же серьезное сражение — и многие из них снимут и запрячут латы куда подальше…