Судьба страха
Шрифт:
Третий вечер кое-чем отличался от предыдущих. Рядом с машиной несколько погонщиков верблюдов развели костер и расселись вокруг. В пляшущем пламени красный орел и имя мое в золотых буквах как-то особенно выделялись на дверце машины.
Ахмед, перед тем как просигналить, пришел ко мне туда, где я с нетерпением поджидал — снаружи у ворот.
— Я должен сначала отделаться от них, — сказал он мне. — Дайте мне немного лир и скройтесь на вилле: эти ваши свидания — тайные, их не должны видеть.
Я сделал так, как он советовал.
Костер уж почти погас, осталось несколько тлеющих головешек.
— Отчего задержка? — сердито спросил я. — Эти погонщики давно уже ушли!
— Из-за женщины, — отвечал Ахмед. — Очень целомудренная девушка. Страшно боится за свою репутацию. Когда мы приехали и она увидела костер и погонщиков, с ней случился обморок. Вот только сейчас мы привели ее в чувство!
Я горел желанием взяться за дело и сразу же прыгнул в машину. Но не очень-то им удалось привести ее в чувство: похоже, она еще была без сознания.
Я сорвал чадру с ее лица: цвет его показался мне каким-то рыжевато-коричневым. Выглядела она, эта третья, довольно юной. Потом я заметил, что из глаз ее катятся слезы, и моментально понял: она же измучилась в томлении ожидания. Ну, так вот он тот, кто не ждет, принимай его!
Закачались рессоры. «О Аллах!» — плачущим голосом всхлипнула девушка.
Немного погодя я услышал злой смех и увидел Терса, привалившегося к дереву и наблюдавшего за дорогой.
Проходящий караван вдруг отклонился с пути, когда девушка закричала: «О-о-о Ал-ла-а-ах!» Чуть позже я поднял глаза и увидел, что Терс сгоняет ослов и верблюдов поближе к машине.
— Убери их отсюда! — заорал я на него. — Разве я смогу сосредоточиться?!
— За ними не видно машины! — оправдывался Терс. — Ахмед сказал, что это секретное дело. — И он злобно рассмеялся.
Но, даже несмотря на этих верблюдов, вечер удался.
И еще раз, когда Терс уезжал, девушка сзади глядела в окошко, и в лунном свете явно был виден умоляющий взгляд, который она мне бросала.
Довольный собой, я начал осознавать, что пользуюсь невероятным успехом. Ведь что ни вечер — все тот же умоляющий взгляд на прощание. Поди, эти женщины совершенно сходят по мне с ума. Какая блестящая это идея: машина и женщины!
Все третье утро я проспал без сновидений. Потом раболепная прислуга принесла мне обильный завтрак, да такой, что пальчики оближешь. Однако Торгут, стоявший с дубинкой в руке на тот случай, если официанту взбредет в голову подняться с колен, задал неудачный вопрос:
— Сегодня вечером, о господин, распорядок будет прежним?
Я уж готов был ответить «да», как вдруг меня поразила мысль: да я же, наверное, почти без денег!
Я бросился к сейфу. Злой рок! Двухсот тысяч лир у меня уже не было!
Вскоре, однако, все было улажено. Ведь теперь я стал ужасно богатым Грисом и еще не снимал своей доли за эту неделю в один миллион лир.
Я оделся в пурпурную шелковую рубашку и черный как уголь костюм в пурпурную тоненькую полоску. Затем надел свою медвежью куртку и каракулевую шапку. Учитывая, что при мне будут деньги, я прихватил свой обрез, проверив его магазин.
Терсу передали распоряжение. Его «даймлер-бенц» уже разогревался. Заднее сиденье хорошо отчистили. Я влез и захлопнул дверцу. Он сел за руль и, как всегда, зло засмеялся. Меня от этого чуть передернуло, но мы уже поехали.
Он гнал по дороге с довольно приличной скоростью, рассыпал груз опиума, лежащего на верблюде, и мне стало здорово весело, когда вдруг ведущий верблюда осел забрыкался и закричал. День был прекрасным, хоть и зверски холодным. А это маленькое происшествие сделало его совершенным. Никому не хотелось спорить с большим бронированным лимузином с орлами!
Мы блокировали движение перед филиалом Валютного банка в Афьоне, и я вошел в его помещение. Кассир узнал меня сразу и вызвал управляющего. Тот пригласил меня в свой кабинет и подвинул мне кресло.
— Мудур Зенгин в Стамбуле просил вас позвонить, когда вы придете, — сообщил он. — Если вы…
— Я не хочу разговаривать с Зенгином, — сказал я. — Мне нужен только миллион лир, что причитается мне за неделю. Вы знаете, я не могу никого послать. Я могу получить эти деньги только сам.
— Прошу прощения, — сказал он и довольно быстро для Турции связался по телефону с Мудуром Зенгином. Я положил свой обрез на стул и взял предложенную мне телефонную трубку.
— Привет, Зенгин, — сказал я. — Надеюсь, тут нет никакого обмана насчет моей доли за эту неделю?
— Никакого, — сказал Мудур Зенгин. — То есть в настоящий момент — никакого. Я хотел сообщить вам лично и без свидетелей, что ваша наложница не очень-то выполняет ваше распоряжение. Хотя везде покупки прекратились, от центрального агента по покупкам Бонбакса Теллера по кредитной карточке «Соковыжималки» счета все еще приходят. Мы получили здесь счет на сто восемьдесят тысяч долларов.
— Взгляните на дату, — сказал я ему. — Думаю, вы увидите, что она предшествует той, когда я отдал ей свое распоряжение. Просто они послали счет с опозданием. — Чтоб ей провалиться, этой Крэк!
— Вы не откажетесь подождать, если я позвоню по другому телефону в «Соковыжималку»? Они не сообщили мне точную дату накладной в магазине.
Валяй, думал я. Это старая история. Спустя некоторое время его голос снова появился в трубке:
— Относительно даты того счета вы оказались правы. Но то, что они сообщили мне, тоже верно. С тех пор приходит довольно много счетов. Они небольшие, но все-таки существуют. Ваша наложница не подчинилась вашим приказам и все еще делает покупки, очевидно, звоня по телефону в Нью-Йорк.