Судьба
Шрифт:
«Кериан».
Его разрушенные легкие не позволяли громко крикнуть. Гилтас говорил обычным тоном. В бесшумной пустоте его голос прозвенел высоким чистым колоколом. — «Кериан, это Гил. Молюсь, чтобы ты услышала меня. Я жду тебя. Не сдавайся!»
С его лица закапала вода, когда он опустил голову, чтобы собрать в кулак самообладание. Когда Гилтас снова смог доверять своему голосу, он позвал потерявшихся исследователей. — «Хамарамис, это Беседующий. Возвращайся, если можешь. Ты нужен нам. Всем нужен. Возвращайся».
Луч солнечного света проскользил по каменному диску. Он прошел над Гилтасом словно морской маяк.
«Возвращайтесь все домой. Вы нужны мне. Вы все нужны мне».
На это его запас сил был исчерпан. Его колени подогнулись, и Гилтас рухнул на омываемый дождем камень.
Низко пригнувшись к шее Орлиного Глаза, Кериан помотала головой. — «Вы слышали это?»
«Слышала что?» — спросила Са'ида.
«Этот шум».
Са'ида ничего не слышала. Она предположила, что уши Кериан заложило из-за полета. Ее собственные болезненно щелкали несколько раз, когда Орлиный Глаз поднимался выше в небо.
«Он прозвучал словно музыка или голос».
«Никто не может добраться сюда до нас, так ведь?»
Обычно, так оно и было. Но Кериан вспомнила, как далеко донесся ее голос, когда она стояла на высокой каменной платформе в центре Инас-Вакенти. Она описала Са'иде огромный диск и пояснила, как тот донес до ее ушей голоса с огромного расстояния и подобным же образом спроецировал ее собственный голос на несколько миль. Возможно то, что она слышала, было еще одним подобным дальним зовом.
Если так, заметила Са'ида, тогда почему она не услышала его тоже?
У них не было ответа, и Кериан ощутила нарастающее ощущение срочности. Под ними проплывала дикая пустыня. Пейзаж был невыразительно скучным для Львицы, и ее нетерпение делало это бесконечное однообразие еще более невыносимым.
Са'ида, со своей стороны, никогда не уставала от этого вида. Чистые пески тут и там нарушались узкими окружностями зелени, выросшей вокруг колодца или родника. Кочевники в гебах песочного цвета поднимали глаза к небу, когда на ними промелькала тень грифона. Даже с этой высоты эльф и человек ощущали их холодную враждебность. Дети кочевников были не так недружелюбны. Они бешено неслись под пролетавшим грифоном, в явном возбуждении от созерцания такого редкого зрелища. Указывая руками и подпрыгивая, дети махали парящим летунам.
Один раз они нырнули в гряду облаков, очень необычное явление над пустыней. Вокруг них струился теплый туман. В мраке справа от них нарисовалась темная фигура. Кериан немедленно отвернула Орлиного Глаза, заложив резкий вираж.
«Что…?» — Са'ида проглотила свой вопрос, когда темная фигура стала более четкой. Длинная и серая она представляла собой изящный корпус корабля, без мачт и парусов. Его изогнутый бок усеивали застекленные иллюминаторы. Внутри мерцали огоньки. Белый пар вздымался из трубы на корме. Пар подпитывал облако, делая его гуще. Туман сомкнулся позади машины, и также бесшумно, как появился, странный механизм исчез.
Они ошеломленно молчали какое-то время. Кериан покачала головой и сказала: «Должно быть, работа гномов. Я слышала, они строят странные штуковины».
Са'ида тоже слышала эти рассказы, но этот механизм выглядел столь элегантным и функциональным, что она едва могла поверить, что он является творением столь эксцентричной расы.
Они резко вынырнули в солнечный свет. Кериан удивленно вскрикнула. Во время полета сквозь облако, они необъяснимо поднялись на несколько сот метров. Температура воздуха значительно снизилась. Их одежда, промокшая в густом тумане, холодила до костей.
«Смотри!» — Кериан указала вперед. Сине-серые склоны Халкистских гор заполняли вид от горизонта до горизонта, и наиболее выступавшими среди них были три пика со снежными шапками, отмечавшие вход в долину. Са'ида пребывала в изумлении. Она за всю свою жизнь никогда не отдалялась больше чем на двадцать миль от Кхури-Хана. Она спросила Кериан о белых пятнах на вершинах трех пиков.
«Это настоящий снег?» — Кериан кивнула. После некоторой паузы, Са'ида спросила: «Что такое снег?»
Львица обдумала ответ. Она никогда не пыталась описать снег кому-то, для кого тот был совершенно незнаком.
«Это как дождь, только намного холоднее. Когда воздух достаточно холодный, дождь твердеет и становится снегом».
Жрица обрадовалась, как дитя этому открытию. Хотя и будучи мудрой и долго пожившей женщиной, ее образование было полностью посвящено целительству и учению ее богини. Она плотнее закуталась в тяжелый плащ и наслаждалась приключением, удивляясь даже тому, каким очень холодным был ее нос.
Несмотря на удовольствие Са'иды от путешествия, она дрожала, и Кериан передумала продолжать полет на этой высоте. Будет проще, если они войдут в Инас-Вакенти на более низком уровне. Слева от них, на северо-западе, манила квадратная выемка в морщинистой гряде. Зеленые от деревьев, ее склоны были на несколько тысяч метров ниже находившихся прямо перед ними вершин гор. Орлиный Глаз изменил курс, и они опустились. Потеплело.
«Лучше?» — спросила через плечо Кериан, и жрица в ответ похлопала ее по плечу.
Тепло было приятным, но не могло рассеять обеспокоенность Кериан. Орлиный Глаз совершил подвиг, проделав такой длинный полет практически без отдыха между путешествием туда и обратно, но ей хотелось, чтобы он летел быстрее. Она не могла отделаться от ощущения, что странный шум, который она слышала, был своеобразным зовом о помощи.
Пытаться обнаружить обещанный поисковый отряд было непростой задачей для Гитантаса. Подготовленный, как и любой воин, он взял быстрый шаг и постарался сохранять его, но голод и жажда давили ему на плечи. Однажды его факел погас, к усталости прибавилась темнота. Тем не менее, его суверен обещал спасение, и Гитантас сделает все возможное, чтобы отыскать эльфов, отправленные на его поиски.
Держась кончиками пальцев правой руки за стену туннеля, он справлялся с невыразительной темнотой. Один фактор работал на него. Пол туннеля был чист от мусора. Под его ногами был лишь твердый чистый камень. Он достаточно долгое время больше не натыкался на тела. Гитантас был благодарен за эту милость. Мертвые ничего не могли сказать ему. Они лишь напоминали об ожидавшей его судьбе, если он не найдет помощь или выход из подземного лабиринта.
Воздух задрожал, словно от легкого бриза, и голос произнес: «Кериан».