Судьбоносные клинки
Шрифт:
Это объясняло многое.
— Сначала я пыталась дать ему место в семье. Ничего особенного, но достаточно, чтобы занять его делами. У него был хороший офис и собственная команда. Он играл в бизнесмена около трех месяцев. Он открыто отвлекался во время совещаний, он заставлял своих подчиненных принимать решения за него, и он не давал своей команде никаких указаний, но он очаровал четырех сотрудниц, загнав их в свою постель. Одна из них была почти в три раза старше меня.
— Почему? — Зачем мужчине, женатому на Рамоне, быть с кем-то еще?
— Потому
Он знал потомков, которые убили бы и за меньшее.
— Он когда-нибудь пытался оправдаться?
Она покачала головой.
— Он не чувствовал, что должен это делать. В первый раз, когда я была зла и обижена, он подождал, пока я достаточно выплеснусь, одарил меня очаровательной улыбкой и сказал, что забронировал столик для особого ужина на следующий день.
— Ты ходила? — Он готов был поспорить на свою жизнь, что она этого не сделала.
— Нет.
Тень пробежала по ее лицу. Габриель причинил ей боль. Она быстро спрятала ее. Она была гордой женщиной, но Матиас видел узел боли, возмущения и печали, который на мгновение искривил ее рот и затуманил глаза. В Адре ему придется быть осторожным. Если он доберется до Габриеля, желание свернуть ему шею может оказаться слишком соблазнительным. Рамона не возражала бы стать вдовой, но он не мог лишить ее удовлетворения, которое она испытает, когда заставит своего мужа подписать расторжение брака.
— Габриель согласился на этот брак, потому что альтернатива была, по его словам, «слишком грязной», — сказала она. — Я подумала, что если мы не можем любить друг друга, то, по крайней мере, можем попытаться быть командой, раз уж мы застряли вместе. После ссоры я поняла, что мы никогда не будем парой. Поэтому я решила вести раздельную жизнь. Я устроила его с комфортом.
По какой-то причине это слово сильно разозлило его.
— Почему ты не развелась с ним?
Она одарила его легкой грустной улыбкой.
— Соглашение, подписанное моим отцом, предусматривает десятилетний неконкурентный опцион. Если я разведусь с Габриелем до истечения десяти лет, его семья аннулирует мои контракты на доставку. Если я попытаюсь нанять другую судоходную компанию, я буду должна его двоюродному брату огромную сумму денег в качестве компенсации. Это нанесет финансовый ущерб нашей семье.
У него было отвратительное предчувствие.
— А если Габриель умрет?
— Забавно, что ты спрашиваешь. Если Габриель умрет, я тоже буду оштрафована. Хотя этот штраф составит одну десятую от суммы, которую мне пришлось бы заплатить, если бы я развелась с ним. Его существование доставляет неудобства его семье. Они хотят, чтобы он умер, не запятнав свои руки кровью. Они ожидают, что я убью его, чтобы освободиться.
В нем закипала ярость.
— Твой отец…
— Как я уже сказала, он считал меня слишком мягкой. Это был его урок о трудном выборе.
Он не был уверен, кого ему больше хотелось придушить, ее отца или мужа.
Ее глаза были ясными, взгляд жестким.
— Я не буду этого
Габриель был самым тупым человеком в галактике.
Рамона вздохнула.
— Мой план состоял в том, чтобы переждать срок действия контракта. Как только мы получили результаты исследования секо, я поняла, что это идеальный способ поставить финансы семьи на твердую почву. Нам нужно было найти что-то, чтобы заменить ретрансляторы, и секо предоставило идеальную возможность. Я с головой ушла в работу.
Ему было знакомо это чувство.
— Я не ожидала никакой супружеской верности, — продолжила она. — Я дала Габриелю много денег и полную свободу, с которой он мог справиться. Все, что ему нужно было сделать, буквально, единственное, что он должен был сделать — это быть верным семье. Он оказался неспособен даже на это. Ты знаешь, как он получил наши файлы, Матиас? Он вошел в киберцентр, улыбнулся и загрузил их. Никто не обратил на него никакого внимания. Мы так долго считали его безвредным и бесполезным, что никто даже не усомнился в его праве быть там. Он сразу же ушел со всеми нашими исследованиями. И за этого мужчину я вышла замуж. А теперь с меня хватит. Меня больше не волнуют ни его семья, ни штрафы. Я только хочу освободиться от него.
Она будет свободна от него, даже если это будет последнее, что сделает Матиас.
Рамона пожала плечами, словно пытаясь снять сдерживающую одежду.
— Твоя очередь.
— Мне нужен был закон.
— Техническое эмбарго шестого уровня, — догадалась она. — Это был ты?
Он кивнул.
— Разработка секо потребовала импорта мешалок частиц Келли. Обойти это было невозможно. Потребовалось бы восемнадцать месяцев, чтобы построить их на планете, восемь месяцев на запуск завода, а остальное — на сборку. У нас не было на это ни времени, ни средств, но мы могли бы купить их за небольшую часть стоимости. Я потянул за кое-какие ниточки, чтобы получить предложение об отмене эмбарго в Сенате, но Дрюэри и его блок заблокировали отмену.
Удивление отразилось на ее лице.
— Ты продал себя Дрюэри из-за исследования секо, а мы и Дейвенпорты выиграли от этого.
Он улыбнулся.
— Звучит не очень, когда ты так говоришь.
Она провела рукой по лицу.
— Ради любви к галактике, Матиас, почему ты не попросил о помощи? Мы могли бы объединиться с Дейвенпортами. У нас есть связи в политике…
— Ты бы помогла отступнику?
— Для секо-генераторов? Да, я бы так и сделала. Я бы выкручивала руки своей семье до тех пор, пока их локти не были бы вывернуты.
— Лоббирование потребовало бы времени. Дрюэри был верным выбором.
— Как прошел тот разговор? Я протолкну закон, если ты женишься на моей дочурке?
— В значительной степени. Я знал, что он нечист на руку, хотя понятия не имел, насколько. Об этом я узнал позже. Мой первоначальный план состоял в том, чтобы подкупить его. Мы встретились. Должно быть, он увидел что-то, что ему понравилось, потому что он тут же предложил мне Кассиду.
Она покачала головой, а когда заговорила, в ее голосе звучала горечь.