Судьбой начертанные нити
Шрифт:
Приняв ежевечерний душ, Айси направилась в каюту: идти нужно было через ряды близко стоявших друг к другу двухъярусных коек в казарме. Обычно она медлила до самого отбоя, слоняясь по постепенно пустеющим коридорам станции; ей нравилось наблюдать, как замедляется течение жизни. Зато не нравилось отсутствие загородок в общей душевой: ради немногочисленных представительниц слабого пола быт менять не планировали.
– Эй, Блэр, у тебя есть персональное гнездышко? – К неудовольствию Айси, Липовски выделили место у выхода, и новичок не преминул воспользоваться шансом цепануть старшую по званию. – Пригласишь?
– Валяй, – скривилась Айси, смерив назойливого человека презрительным взглядом. – Но сначала положи меня на лопатки.
С других коек послышались смешки: вероятно, Липовски уже рассказали о превосходстве реонки, потому энтузиазм угас вместе с улыбкой, а Айси, наградив его уничижительной ухмылкой, проскользнула через приоткрытую дверь в свою каюту. Она давно поняла, что в глазах людей выглядит довольно привлекательно, причем больше в плане телосложения, хотя и лицо тоже вряд ли отталкивало – его черты были вполне правильными. Из существенных внешних отличий у Айси только росли на шее волосы, прятать которые помогали дозволенная женщинам в армии стрижка до плеч и легкая волнистость шевелюры.
По правде говоря, военных на такой станции, как «Альфа», привлечет любая женщина – из-за острого дефицита последних. Хотя большинство страждущих обычно сразу сливалось после банального предложения поспарринговаться: понимали, что шансов победить реонку нет – об этом предупреждали бывалые. А Айси веселилась тому, что желающие попытать счастье с ксеносом все же находились: она могла без особого напряга отправить их в нокаут несильным ударом, но обычно противостояние заканчивалось без травм и вмешательства сослуживцев.
Существовало ли на самом деле явление, противоположное ксенофобии, – ксенофилия? Айси не вникала в суть проблемы просто потому, что лично у нее никаких проблем не было: после уверенного отказа никто дальше не настаивал, а скабрезные шуточки – норма для преимущественно мужского коллектива. Избыточная концентрация тестостерона, постоянный стресс – и не такое услышишь. Айси вяло и по ситуации остроумно огрызалась, если слышала поддевки и замечала сальные взгляды – общие душевые тому способствовали, – но сослуживцы давно уже все уяснили и поднимали тему забавы ради.
Недвусмысленные намеки касались не только ее, но и других представительниц прекрасного пола на станции. Вероятно, потому, что на «Альфе» на десять мужчин приходилась одна женщина. К тому же Айси по-прежнему входила в число самых молодых – в отличие от большинства, поступила сюда на службу сразу после академии.
Однако, несмотря на максимально схожую физиологию, люди в сексуальном плане Айси не волновали абсолютно: не было отвращения – безразличие. Еще в академии Айси в порядке эксперимента по сближению братских рас пыталась встречаться с проявлявшими симпатии сокурсниками, но ничего путного не выходило. Хотя Айси не могла сказать, что плохо к ним относилась. В итоге ее стали считать асексуалкой, но и это не отражало настоящего положения вещей, ведь реонка в теории и не должна была испытывать влечение к людям.
Никакого травмирующего опыта от близости Айси в итоге не получила, но и хоть какого-то удовольствия тоже. Неловкость после первых раз не исчезала, посторонние запахи мешали сосредоточиться, а извечное желание партнеров произвести на Айси впечатление и вовсе раздражало. Секс ее вообще не интересовал, в нем не было смысла. Пока не появились сны – Айси уже подумывала, что они стали беспокоить ее как раз из-за длительного воздержания и тотального отсутствия выхода энергии.
Конечно, оставался вариант найти себе соплеменника – если медики классифицировали пол Айси правильно, то она являлась дарующей, то есть той, кто может родить ребенка. Значит, ей был нужен зачинающий – второй реонский пол. Сама идея беременности, как ни странно, казалась Айси неприятной – она не представляла себя в будущем заботливой матерью и женой, – но если регулярная половая жизнь является залогом здоровья, то почему бы, собственно, ее не организовать?
Увы, у идеи были существенные минусы, поскольку мимолетные встречи с реонцами в космопортах и на перевалочных базах провоцировали скорее отторжение, даже брезгливость: что-то животное и бесконечно далекое от самой сути Айси виделось в условно похожих на людей гуманоидах. Из-за этого мысли о поисках любовника среди дикарей, с которыми в лучшем случае удастся найти общий язык в постели, заходили в тупик. Лишь во сне Айси была готова на все ради одного из них, что немало раздражало. Наяву же шкафоподобные бородатые зачинающие вызывали совсем не восхищение и возбуждение, как предполагалось природой.
К счастью, сны случались не так часто – и Айси не нервничала. Она в целом редко нервничала и в передрягах во время рейдов сохраняла невозмутимость, за что и зарабатывала дополнительные очки у сослуживцев и у самого полковника Петерса.
С первого дня на «Альфе» Айси стала любимицей доктора Элфорда, который привечал реонку в лазарете и следил, чтобы все протоколы, касающиеся здоровья единственного на станции ксеноса, соблюдались.
– Ну, что прислали? – Фрэнк глянул на поднос через плечо Айси.
– Как обычно. – Айси ничего не имела против праздного любопытства и показала приятелю только что полученные в пищеблоке контейнеры.
– А… угостишь? – Глаза Фрэнка целились в одно из двух зеленых яблок – деликатес для открытого космоса.
– Конечно, – улыбнулась Айси.
Полипластовым и оттого неострым ножом она ловко разрезала оба яблока на четвертинки, взяла себе одну, а контейнер с остальными поместила на середину стола: делилась, искренне не понимая, что может быть вкусного в обработанной химией и генно-модифицированной кислятине. Синтезированная еда на станции тоже не блистала разнообразием и всячески порицалась военными, но, вопреки всему, Айси любила белковое печенье и утреннее блюдо, напоминавшее желтоватое желе – большинство сослуживцев считали его настоящей гадостью.
– А это?.. – Майк, один из новеньких, уже угостился фруктом, то есть заглотил не жуя, и указал на второй контейнер, непрозрачный. Аппетит приходит во время еды.
– А это для меня, – загадочно улыбнулась Айси.
Особой тайны, впрочем, не было, Айси еще не успела заглянуть в контейнер, хотя в глубине души надеялась, что в ее пайке окажется не кусок птицы, а яйца. Вполне возможно, коренные реонцы действительно нуждались в подобных пищевых добавках, которые составляли основу их рациона на родной планете, но Айси передергивало от воспоминания о склизкой массе и волокнистом мясе с прожилками жира. Есть яйца и мясо сырыми – выше ее сил, даже если в этом и заключается научно доказанная польза для реонского здоровья.